Четверть века назад в Германии начали применять для лечения наркозависимости заместительную терапию (ЗТ) – выдавать наркоманам медицинский метадон. Сейчас порядка 75 400 наркозависимых в Германии принимают участие в программе заместительной терапии. Такие данные приводит уполномоченная правительства ФРГ по борьбе с наркоманией Мехтильд Дикманс (Mechthild Dyckmans). Эти люди годами каждое утро, независимо от погоды и настроения, приходят к своему лечащему врачу и в его присутствии выпивают дозу “заместителя”. Метадон хоть и относится к препаратам опиоидной группы, внесен Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ) в список жизненно необходимых препаратов. С утра выпил – весь день свободен…
Четверть века назад в Германии начали применять для лечения наркозависимости заместительную терапию (ЗТ) – выдавать наркоманам медицинский метадон. Сейчас порядка 75 400 наркозависимых в Германии принимают участие в программе заместительной терапии. Такие данные приводит уполномоченная правительства ФРГ по борьбе с наркоманией Мехтильд Дикманс (Mechthild Dyckmans). Эти люди годами каждое утро, независимо от погоды и настроения, приходят к своему лечащему врачу и в его присутствии выпивают дозу “заместителя”. Метадон хоть и относится к препаратам опиоидной группы, внесен Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ) в список жизненно необходимых препаратов. С утра выпил – весь день свободен…
Найти деньги и купить наркотик – вот основные цели человека, сидящего на игле, рассказывает практикующий в берлинской столице врач-нарколог Александр Разран. Бывает, что наркозависимому нужно и пять, и десять, а в редких случаях даже 30 доз в день. По словам Разрана, на “черном” рынке в Германии приобрести героин совсем не сложно. “В Берлине, например, почти на каждой станции метро стоят дилеры. Сложнее достать на наркотик деньги, и их поиск становится единственной задачей. Некоторым наркозависимым нужно 200-300 евро в день”, – говорит врач-нарколог.
Изменить алгоритм такой жизни можно метадоном или одним из его аналогов. Врач подбирает дозировку так, что препарат не допускает физической ломки и одновременно не вызывает эйфории. При этом количество метадона – и в этом его отличие от героина – повышать со временем не требуется.
Если пациент “догоняется”, ему выносят строгое предупреждение или сразу снимают с программы. “Время от времени я без предупреждения беру у пациентов анализы”, – объясняет Уве Науман (Uwe Naumann), который уже много лет применяет заместительную терапию для лечения пациентов.
Помимо того, что ЗТ – это способ остановить эпидемию ВИЧ, главной ее задачей является все же социализация, то есть возвращение наркоманов к реальной жизни, утверждают эксперты. “Они создают семьи, устраиваются на работу, да хотя бы просто вставляют себе зубы – в общем, начинают интересоваться действительностью”, – объясняет врач-нарколог.
По его словам, для государства бесплатно выдать метадон (себестоимость которого, кстати, копеечна) выгодно: наркозависимые прекращают воровать и убивать, а доходы наркобизнеса сокращаются.
Разрешено законом
Впервые в виде эксперимента ЗТ в Германии применили в марте 1988 года в Эссене, Дортмунде и Бохуме. Высокая смертность от передозировок, набиравшая обороты эпидемия ВИЧ и успешный американский опыт заместительной терапии стали причиной того, что в Германии начали внедрять метадоновую программу.
Через три года Федеральная судебная палата Германии легализовала этот метод во всей Германии, что вызвало в обществе острые дискуссии. Противники настаивали на том, что таким образом государство одобряет употребление наркотиков.
Поэтому в те годы лечение проводилось только тем, у кого наступал смертельно опасный “синдром отмены” – так на языке врачей называются ломки – и обострялось болезненное состояние. С 2002 года диагноза “опиоидная зависимость” стало достаточно, чтобы больничная касса взяла на себя все расходы на участие в программе. В том же году за таким лечением обратились 46 тысяч человек.
Несмотря на то, что вопрос о ЗТ в Германии считается решенным, есть некоторые оговорки. Некоторые практикующие наркологи в Германии видят за этим снижение психологического барьера перед тяжелыми наркотиками – “если что, государство даст мне метадон”.
Сориентироваться по жизни
По немецким законам, участие в программе ЗТ должно сопровождаться психо-социальными консультациями, объясняет Серджиу Гримальски (Sergiu Grimalscki), сотрудник берлинской ВИЧ-сервисной организации Berliner AIDS-Hilfe, многие клиенты которого – наркозависимые.
По его словам, принимавший наркотики человек, как правило, больше не ориентируется в жизни, ему нужна помощь в бытовых вопросах – решении проблем с документами, получении пособий, организации лечения, в поиске жилья. “У меня даже были случаи, когда больные попадали в тюрьму за регулярный безбилетный проезд – в клинику ведь каждый день приезжать надо. Они не сообразили, что в службе соцпомощи им могли бы выдать бесплатный проездной”, – рассказывает Науман.
Важный правовой аспект ЗТ в Германии – это параграф 35 Основного закона страны, который гласит: “терапия вместо наказания”. Ведь, по словам Разрана, “по большинству пациентов плачет тюрьма”.
“И это действительно проблема, – объясняет он. – Человек взялся за ум, думает, что теперь он справится, а оказывается, что на нем “висит” какое-нибудь преступление двухгодичной давности. Ведь эти товарищи почти все криминальные”. В случае, если злодеяние совершено в связи с наркотической зависимостью (например, украл, чтобы купить дозу), то наказание возможно заменить участием в метадоновой программе.
В России “свои методы”
Специалисты ВОЗ признали ЗТ самым эффективным методом лечения наркозависимости на сегодняшний день. Оно практикуется во всем цивилизованном мире за исключением всего лишь двух стран – России и Туркмении. Среди тех, кто получает лечение в Германии, есть много выходцев из бывшего СССР. По словам Разрана, сейчас уже в каждом берлинском наркодиспансере работает русскоязычный сотрудник.
А в немецких НКО хорошо знают российскую правозащитницу Ирину Теплинскую, без участия которой не обходится ни одна международная конференция. Ради участия в программе ЗТ она недавно переехала на Украину и борется за то, чтобы метадон легализовали и в России. Несколько лет назад россиянка обратилась в ООН с жалобой на РФ за отказ в предоставлении заместительной терапии.
“Российский Минздрав талдычит, мол, опыт ЗТ себя на Западе не оправдал, мы и своими методами вылечим, – возмущается Теплинская. – Я все эти “методы” на себе испытала: снимают тебе физические ломки психотропными препаратами или при помощи инсулинового шока – и лежишь овощем. А после – живи, как знаешь, потому что альтернативы заместительной терапии нет”…
.gif)
