По оценкам министра обороны Украины Алексея Резникова, в отдельные периоды с обеих сторон в сутки вылетает около 100 тысяч артиллерийских снарядов и ракет. Из-за высокой интенсивности боевых действий украинская армия постоянно испытывает потребность в пополнении арсеналов – поставках гаубиц, ракетных комплексов и другого оружия от западных союзников.
На также в частях на передовой не хватает обезболивающих. Министерство обороны не в состоянии удовлетворить запросы военных медиков, и поставщиками лекарств становятся волонтеры. Им не остается ничего другого, кроме как доставлять на передовую нелицензированные иностранные медикаменты, которые попадают в Украину фактически контрабандой. Власти закрывают на это глаза, а у медиков на фронте нет альтернативы.
Журналист из Гонконга Михир Мелвани осенью этого года побывал на фронте. Он рассказывает:
Опиаты доставляют на линию фронта волонтеры. Михир Мелвани пообщался с жительницей Львова Мартой (по ее просьбе, журналист использовал вымышленное имя). Она заведует складом гуманитарной помощью на окраине города. В мирной жизни Марта была дантистом, а сейчас занимается логистикой поставок лекарств для фронта, в том числе операциями, которые можно назвать контрабандными.
Лечение травм от артиллерийских и минометных обстрелов требует внешней фиксации костей для стабилизации переломов рук и ног, особенно во время эвакуации, когда острые фрагменты костей могут перерезать артерии и привести к критическим кровотечениям. Фиксаторы немецкого производства, если завозить их из Германии, стоят 100 евро. Поэтому Марта наняла украинских мастеров по металлу, которые изготавливают фиксаторы всего по 28 евро за штуку.
Иностранную помощь завозят на ее склад тоннами, после чего отправляют на восток страны. Значительную часть помощи составляет то, что Марта называет «наборами для бабушек»: коробки с аспирином, анальгетиком панадолом и разными другими лекарствами и вещами для пожилых жителей в сельской местности в прифронтовой зоне. Их отправляют туда фургонами, а больничные наборы, включающие капельницы и лекарства, везут в прифронтовые госпитали для солдат. Но у Марты есть также «особые наборы» для бойцов на передовой, о которых она говорит шепотом. Эти упаковки содержат антигеморроидальный крем, пластыри с фентанилом, флаконы с адреналином и дозы морфина. Вся остальная гуманитарная помощь поступает на львовский склад на законных основаниях, но лекарства для бойцов – другая история. Ввоз в Украину строго контролируемых опиоидных анальгетиков и их транспортировка требует лицензии и юридического сопровождения, но у Марты и ее коллег нет возможности их обеспечить.
Грузы отправляют во львовский гуманитарный центр огромными контейнерами, в которых контролируемые фармацевтические препараты соседствуют с безрецептурными лекарствами. Марта никогда не знает точно, что внутри. Однажды ей прислали большой ящик с нелицензированным трамадолом и панадеином (кодеином). Контрабанда и транспортировка обоих препаратов карается тюремным заключением на срок от 8 до 12 лет. Марта устроила журналисту экскурсию по своему складу. Один зал занимают метрические тонны моркови и картофеля, в другом хранятся горы детских игрушек и одежды. Самый большой зал от пола до потолка заполняют коробкаи с иглами, жгутами, травматологическими пакетами и лекарствами. В дальнем углу зала стоит офисный шкаф. В нем хранятся нелицензированные опиум, трамадол и оксикодон. Как только опиаты попадают на склад, Марта старается как можно быстрее отправить их на фронт. Коробки с контрабандой перевозят только проверенные частные водители, которые на линии фронта вручают их медикам в руки. Индивидуальный набор для первой помощи, который есть у каждого солдата, не содержит фармацевтических препаратов. Опасные лекарства попадают только к медикам, с которыми Марта договаривается лично. Она хочет убедиться, что врач точно знает, что ему нужно и зачем. Марта выясняет, кем врач был до войны – терапевтом или специалистом какого-то профиля. Одни врачи отказываются от сильных обезболивающих, для других они жизненно важны. В первые недели войны у некоторых медиков закончился пропофол (средство для поддержания наркоза), и они были вынуждены перед операцией поить раненых горилкой.
Из-за нехватки кадров в армию посылают многих медиков с ограниченным опытом, поэтому в каждую посылку с морфином и другими опиоидами Марта включает средство от передозировки – налоксон.
Другие лекарства поступают по официальным каналам. Грузовиками и фургонами их доставляют в пункты распределения вблизи линии фронта. Доставку нелицензированных лекарств Марта доверяет только местным жителям, хорошо знающим прифронтовую зону. Если нужно доставить партию таких лекарств на передовую в Донецкой области, Марта нанимает «нормального хлопца со своей машиной», который знает район как свои пять пальцев и не имеет проблем с прохождением блокпостов. Водитель приезжает во Львов, Марта лично вручает ему коробку, после чего он возвращается на Донбасс и так же лично отдает ее фронтовому медику, который сделал заказ. Никаких посредников и документации нет – все основано на доверии.
Марта жалуется на то, что в армии не хватает лекарств и других медицинских средств, а стандарты их использования не отвечают реальным нуждам на фронте. Бойцам на передовой не достает препаратов, но отдельные больницы отказываются передавать им таблетки с недавно истекшим сроком годности. Нельзя использовать даже «просроченные» бинты, хотя солдатам на передовой плевать на дату. Марта рассказывает, что воины на передовой постоянно жалуются ей на нехватку почти всего и никогда не отказываются от просроченных лекарств.
Марта считает, что в долгосрочной перспективе изменить нынешнюю армейскую медицинскую систему можно только благодаря надзору и помощи со стороны западных союзников. Она говорит: «Если ты ребенок, откуда тебе знать, что ножом можно порезаться? Тебе могут это подсказать только учителя или родители. Так и мы. Я думаю, что Украина похожа на ребенка. Нам нужно перенимать опыт у союзников. Но в краткосрочной перспективе нам нужно лишь одно – деньги».
После Львова Мелвани отправился в Донецкую область, где пообщался с военным медиком Антоном. Антон рассказал, что на момент интервью у него имеется всего 20 доз опиатов – на подразделение, в котором 80 бойцов. Этого недостаточно. Но даже из этих 20 доз не все получены из официальных источников. Никто не проверяет, сколько у него лекарств и как много он использует. Происхождение обезболивающих его не интересует. Солдат из расчета Антона признается: «Сегодня утром Антон принес мне морфин, и я не спрашивал, откуда он».
Однажды Антон неожиданно для себя разжился десятью ампулами морфина, но при трагических обстоятельствах. Батальон по соседству с их частью попал под сильный обстрел, многие бойцы были очень тяжело ранены. Все это подразделение эвакуировали, а их медик отдал Антону свой запас морфина.
В период подготовки Антон учился применять украинские обезболивающие, которыми медиков должно обеспечивать Министерство обороны.
Но теперь он вынужден использовать иностранные лекарства – польский трамадол и капсулы сульфата морфина французского производства. Когда поступает новое незнакомое обезболивающее, Антон ищет в интернете сведения о дозировке.
Из Донбасса Мелвани направился на юг Украины. Там он поговорил с коллегой Антона, военным медиком Андреем, кандидатом наук в области клинической иммунологии.
По словам Андрея, на самом переднем крае фронта, где чаще всего происходят прямые атаки и много тяжелораненых с обильным кровотечением, обезболивающие не нужны. Там он использует только транексамовую кислоту для предотвращения чрезмерной потери крови. Бойцы мерзнут ночами на посту, живут в антисанитарных условиях в окопах и блиндажах, постоянно бегают в боевой экипировке весом до 45 кг. Поэтому лекарства нужны для лечения респираторных инфекций, инфекций пищеварительного тракта, травм позвоночника.
Со слов Андрея, у него нет нехватки медикаментов, но только потому, что 100% всех лекарств он получает от волонтеров. Сотрудничать с Министерством обороны он не хочет из-за чрезмерной бюрократии. Чтобы что-то получить, медик должен обратиться к начальнику, и начмед делает запрос, который идет по инстанциям. Ждать нужно месяц-два, а иногда и больше, а потребность в медикаментах есть здесь и сейчас.
Андрей говорит: «Моя задача не в том, чтобы писать красивые отчеты. Моя задача – увеличить число людей, которые смогут выжить, если оказать им медицинскую помощь. Я знаю, что гораздо проще связаться с волонтерскими организациями, отправить им список того, что мне нужно, и получить напрямую. Если действовать по официальным каналам, всегда приходится преодолевать препятствия. От волонтеров больше пользы».
Украинские парамедики жалуются на постоянную нехватку буквально всего, не только обезболивающих. Основательница волонтерского медицинского батальона «Госпитальеры» Яна Зинкевич рассказывает, что к началу войны она и ее коллеги готовились. За три месяца до вторжения они закупили дополнительные партии средств тактической медицины (пластыри, салфетки, бинты, жгуты, шины, турникеты, перчатки), а также медицинские рюкзаки и бронежилеты).
Однако сейчас остаются минимальные запасы, и надолго их не хватит. Медикам нужны в первую очередь бандажи, турникеты, окклюзионные пленки (повязки, которые накладывают на рану, чтобы герметично ее закрыть от проникновения воздуха и жидкости). Это базовый набор парамедика.
По словам Зинкевич, любая помощь со всем перечисленным – на вес золота. Все уже раскупили волонтеры и меценаты, и все заказы, которые сейчас делает ее батальон – долгосрочные. Оснащение будут производить неделю, месяц и т. д.
Есть проблема и с кадрами: парамедиков на фронте не хватает. Большинство врачей привлекли в ряды ВСУ в марте и апреле, многие погибли или попали в плен, а новых подготовить непросто. Западные союзники оказывают помощь: в конце октября МВД Украины сообщило, что украинские парамедики пройдут обучение в Румынии при содействии Департамента по чрезвычайным ситуациям Министерства внутренних дел Румынии и НАТО. Финансировать обучение будут Румыния и Евроатлантический центр НАТО по координации реагирования на катастрофы.
Помощь оказывают украинские бизнесмены (Пинчук, Ахметов, Порошенко и др.) и волонтерские структуры. Например, львовский фонд UAID Foundation – с начала войны 25 сотрудников этой организации отправляют военным автомобили, медицинскую помощь, техническое и защитное оборудование. Средства на закупку всего необходимого выделяют доноры со всего мира. К концу лета фонд оказал армии помощь на сумму больше двух миллионов долларов.
Подотовил: Аким Шапиро
Источники: https://muckrack.com/mihir
https://thepharma.media/news/30679-ukrayinski-paramediki-proidut-navcannya-u-rumuniyi-za-spriyannya-nato-27102022
https://www.facebook.com/yana.hospitallers/
https://www.u-aid.org/en
.gif)
