Павел Маврицын, подполковник милиции, руководитель отдела БНОН Святошинского р-на г.Киева:
«Наркоманы бросают употреблять наркотики, только когда у них начинаются проблемы с милицией!»
– Павел Владимирович, не знаю, как в других районах, но в последнее время, беседуя с киевскими потребителями наркотиков из Святошинского района, мы слышим гораздо меньше жалоб, чем раньше. Меньше слухов о произволе, жестокости со стороны милиции. Люди всё чаще говорят не о мрачных вещах, а о какой-то участливости что ли. Если задержали, стало, не дай Бог, плохо – милиция вызывает скорую. Что это – приказ сверху, или… внезапная душевность на местах? – Спасибо, как-то не задумывался об этом. Наркоманы больные люди и отношение к больным не регулируется приказами. Если вы действительно замечаете какие-то перемены… Что ж, приятно слышать. – Получаете ли вы от населения информацию, связанную с незаконным оборотом наркотиков? – Конечно, получаем, но в большинстве случаев люди сами не знают, что они хотят нам подсказать: «Кто-то, что-то, где-то »… – А среди самих наркоманов информаторов много? – Хватает. Процентов 20-40… – Часто ли в вашем ведомстве используются технические средства для слежки, прослушки? – Да нет, сказки это всё. С наркоманами вообще, когда пообщаешься, столько интересного сразу узнаешь! Это люди с очень развитой фантазией. Сама жизнь заставляет их фантазировать. Когда человек находится в постоянной гонке за тем, чтобы достать себе что-то раскумариться, то его метаболизм, клетки его головного мозга начинают усиленно работать только в этом направлении. Он врёт, придумывает, фантазирует… Самое интересное, что многие люди ему верят, а он может себе нашифровать такого … – Как вы относитесь к тому, что работники милиции, чтобы добыть информацию, говорят наркоману, находящемуся на кумаре, что-то вроде: «Я понимаю, тебе плохо. Так ты же, голуба, и меня пойми, расскажи всё, а я тебе помогу, раскумарю». – Я лично считаю, что это не честно. С таким человеком лучше говорить, когда он уже переболеет, а если это состояние у него начинается в СИЗО – лучше вызвать скорую. – Скажите, а почему лично Вы выбрали для себя именно такую работу? Почему стали заниматься «наркобизнесом»? – (смеёмся вместе) Ну, во-первых, не наркобизнесом… Я стал заниматься борьбой с наркобизнесом! У меня в Старокиевском райотделе произошла банальная ситуация. Нужно было получать очередное звание, я был капитаном. И в то время мне предложили идти в ОБНОН на майора. Это, кажется, был 2002… нет, 2000 год. А в молодости и в те времена, когда я рос, вообще о наркотиках говорилось очень мало. Когда я служил в армии, случайно узнали, что один парень был наркоманом, он из сан.части стащил какие-то лекарства и нажрался ими, так на него весь полк смотреть бегал. Это было ужасное зрелище, до сих пор помню… – И какая сегодня средняя зарплата в отделах БНОН? – У меня около двух тысяч гривен, у подчинённых немного меньше. – Что Вы скажете о таком явлении, как «мусорская крыша»? Это больная тема? – Нет, не больная… По крайней мере для Святошинского района Киева – не больная. – Как вы относитесь к метадоновым программам, которые МОЗ собирается внедрять в Украине? – Ну, не знаю… Мне кажется, наркозависимый всё равно будет себе искать наркотик. И ещё не известно, приживётся ли метадон у нас в стране или нет. Всё новое всегда даётся с большим трудом. – Но ведь людям, чтобы найти деньги на наркотики, приходиться заниматься криминалом – красть, грабить. Они смогут уйти от этого, достаточно будет просто получить метадон и законно сняться с кумара. Потом, наркозависимый может просто умереть на кумаре – откажут почки или сердце… – Я, честно говоря, ещё ни одного случая не припомню, чтобы на кумаре кто-то умер. Зато видел таких, кто, посидев в камере и «оздоровившись», приходит потом и благодарит: «Спасибо, что меня закрыли, а то бы я через год умер!» – Насколько правильным Вы считаете то, что наши аутричи выискивают места скопления потребителей, ставят там урны для утилизации шприцев, консультируют, обменивают шприцы, литературу? Насколько вообще это верно – под «точкой» заниматься обменом? Не считаете ли Вы это своего рода ориентировкой? Ведь, с одной стороны – пусть себе меняют, но ведь есть и обратная сторона… – Ну, если вы контейнеры поставите под домом барыги, которого мы никак не можем хлопнуть – подскажите нам где (улыбается)… – А как же лучше сделать? Понятно, не будет же милиция, сложа руки на движение смотреть. – Я не верю, это не реально, что вы вот прямо под окнами какого-то барыги поставите свои урны, и именно под эти окна начнётся крестный ход. Всё равно это заметят или ППС, или охрана, или сами жители, и по любому это будет своего рода наводкой. Лучше использовать, мне кажется, какие-то стационарные пункты обмена либо менять шприцы на маршруте. – Ну да, обменял – и беги! А возможна ли такая ситуация: ВЫ нам сами говорите, что вот там-то и там-то неблагополучно. Или, может быть, ОБНОН тоже начнёт заниматься профилактикой ВИЧ/СПИДа? У вас же так много информации… – Может быть, когда-то, в будущем… А пока вы сами знаете куда-а больше, чем мы. Как бы там ни было, но у вас более полная «галерея» клиентов. У потребителей и барыг есть какой-то страх перед милицией, боязнь человека в форме у них рождается с первым уколом. – Кстати, а какой план в ОБНОне по количеству задержанных наркоманов, по количеству изъятого наркотика? – Это один из мифов. Нет никакого плана. Это шутка своего рода. Я когда-то работал в тюрьме, так там говорили: «Тюрьма держится на подколках», так вот это может быть такой подколкой, услышав которую, наркоманы приняли её за чистую монету и превратили в миф. – Хотелось бы Вам что-то сказать родителям, близким больных наркоманией? – Я хотел бы сказать, что на моём опыте наркоманы бросали употреблять наркотики только тогда, когда попадали в милицию и у них начинались проблемы… – Если бы к Вам обратились, как к эксперту, скажите, с чего бы Вы предложили начать менять ситуацию с наркотиками в стране? Может быть, внесли изменения в таблицу «минимальных размеров», чтобы не принимали тех, у кого нашли, скажем, всего лишь одну дозу … – Я ввёл бы для начала для учащихся школ «шоковую терапию». Показывал бы им последствия употребления наркотиков. Т.е. – гнилые, провалившиеся пахи, трофические язвы, чтобы они с детства знали и видели, к чему приводят наркотики. Что вот эти, на первый взгляд, маленькие, безобидные увлечения – ведут к ужасу, к смерти. Чтобы у них с детства было вбито в голову и в задницу – НЕЛЬЗЯ! – А что же для тех людей, кто уже живёт с этой проблемой? Может, как-то смягчить законодательство?.. – Я думаю, смягчение или ужесточение законодательства ничего не даст. Необходимо делать специальные реабилитационные центры для зависимых. У нас же пока как? – сняли интоксикацию и считают, что человек здоров. А как же психологическая зависимость? Вот, в Польше, (в «Монаре» – ред.), насколько я знаю, курс реабилитации длится три года. – Павел Владимирович, а вы не хотите прийти в наше сообщество и просто пообщаться, как говорится, в живую? Чтобы был прямой контакт человека, возглавляющего отдел борьбы с наркотиками и их потребителей! – Интересное предложение. Я не против, но… На тот вопрос, который меня интересует, я вряд ли смогу получить ответ. Беседуя с потребителями наркотиков, я всё время спрашиваю: «Что ты получаешь от употребления?» И я знаю, что понять это невозможно, пока сам не попробуешь. – Принимая наркотик, я чувствую себя комфортно. Как и Вы, если у Вас болит голова – Вы принимаете анальгин, и тоже чувствуете себя КОМФОРТНО. – Однажды человек с большим стажем употребления наркотиков мне говорил: «Для меня наркотик – это то же самое, что инсулин для диабетика». – Да. – Мне не понятно другое. Как это происходит на первых этапах, когда человек получает кайф. Я пытаюсь разумом понять, какой он, этот кайф. Стоит ли он того, чтобы отдавать за него всё… Ведь большинство мне говорят о первом употреблении так: «Я попробовал по дурости!». – Так говорят исключительно после, когда человек уже переосмысливает свою жизнь. Когда же он только делает этот шаг,то не задумывается, по дурости или не по дурости, но, к сожалению, делает! Уже потом, придя к переосмыслению себя, своей жизни, он приходит к выводам и многое понимает иначе, что, начав употреблять наркотик, он совершил самую большую ошибку в своей жизни. Но для подавляющего большинства изменить что-то бывает уже слишком поздно… Кстати, ведь это очень важная тема, и мы могли бы её как-то развить на нашей встрече. – Ну, я думаю, мы ещё встретимся и обязательно пообщаемся. – Было бы здорово. Вы можете пообещать, что найдёте время для такого визита? – Ну, обещать – не в моих правилах. Но, я думаю, мы ещё увидимся. – Было очень приятно с Вами побеседовать. – Мне тоже. Заочно я Вас знаю уже года три – читаю Вашу газету, мне нравится.
Беседовали Макаров А., Бучма О., Куцев П.
.gif)
