На окраине Тбилиси в бывшем общежитии Политехнического института ютятся абхазские беженцы — жертвы русско-грузинской войны. Вид общежития вызывает грустные чувства: здание ветхое, стёкла окон разбиты, комнаты перенаселены. Но нищета не единственная проблема людей, выживающих тут. Вокруг дома повсюду разбросаны шприцы. «Крокодил» — чуть ли не единственный наркотик, оставшийся в стране, остальные почти все вычистили. Но этот наркотик варят прямо на кухнях, он очень дешёвый, всего 10 лари (5 евро) за дозу, потому доступный даже для самых бедных слоёв населения. Но в стране, где безработица перевалила за 60%, «крокодил» рискует стать проблемой не только для беженцев, но и для будущего нации — молодёжи. В это же время в центре Тбилиси на Доеси, 16 располагается дропин-центр «New Veqtor», миссия которого — снижение вреда от приёма наркотиков…
В «Новом Векторе» на условиях полной конфиденциальности наркозависимым людям предоставляют помощь: обменивают использованные шприцы на чистые, проводят бесплатное тестирование на ВИЧ, СПИД, гепатит и сифилис, бесплатно предоставляют услуги психологов, терапевтов и даже стоматологов: в дропин-центре свой стоматологический кабинет. Трёх-этажное здание «Нового Вектора» в интернете прозвали «Дворцом наркоманов». Возглавляет «New Veqtor» Константин Лабарткава. Каким должен быть новый вектор грузинской наркополитики и что лучше для Грузии: кустарные наркотики в полузаброшенных общежитиях или дворец наркоманов в центре Тбилиси, обсуждали с Константином Лабарткавой…
Многие у вас в центре работают, потому что их проблема наркотиков как-то лично коснулась. У тебя что за история? Как вышло, что ты подсел?
Константин Лабарткава: План [или «марихуана» — лёгкий наркотик, легализованный в ряде стран] курить я начал вообще очень рано. В 13-14 лет. Потом то ли в 10-ом, то ли в 11-ом классе я переехал жить к своему дяде. Жил в самом центре Тбилиси, так что район был благополучный. Но вот в один день мой сосед, уже взрослый человек, ни с того ни с сего предложил мне попробовать уколоться. Я удивился, но согласился сразу. Соврал ему, что я уже и раньше употреблял. Потом просто сломал ампулу и вколол дозу. До сих пор не знаю, что это был за наркотик. Месяцев 8 после этого я вообще ни разу не кололся, но потом ситуация в районе изменилась, стал доступен героин, а один мой друг его принимал, и я стал ежедневно к нему приходить и тоже подсел.
Как ты соскочил с иглы? Что тебе помогло?
Бог меня привёл туда, где я должен быть по жизни. Я пришёл в центр, где осуществлялась программа по снижению вреда от приёма наркотиков. Организация была неправительственная. Сначала я был соцработником и примерно 2 года я ежедневно встречался с людьми, которые употребляют наркотики, обменивал им шприцы на чистые, оказывал социальную помощь. И, постепенно, когда я начал понимать, что моя работа полезна для других, я стал думать о том, что бросить наркотики мне просто необходимо, потому что я должен другим людям помогать. Семья тоже очень подействовала. Когда человека, принимающего наркотики, игнорируют или кричат на него, мол, не употребляй, — это не помогает. Нужен другой подход.
Как появился «New Veqtor»? Почему ты решил открыть такой центр?
В той организации, где я сначала работал, я нашёл много друзей. Мы были активны, делали своё дело, и нас заметили международные фонды, которые спонсируют такие проекты. Они стали предлагать нам помощь. Тогда мы решили зарегистрировать свою организацию, потому что никто за нас наши интересы и права не будет представлять и не будет искать пути решения наших проблем. И в 2006 году мы зарегистрировали неправительственную организацию — «Новый Вектор». И наш центр строится на принципах самоорганизации волонтёров — людей, у которых в прошлом были проблемы с наркотиками. И это уникальный в нашей стране случай. Мы предоставляем помощь потребителям наркотиков и людям, заражённым ВИЧ, СПИД или гепатитом, помогаем им реинтегрироваться в общество.
Допустим, все наркоманы Грузии перешли на чистые шприцы. Цель достигнута?
Цель не достигнута. Просто когда ты употребляешь, и вдруг кто-то тебе начинает шприцы чистые выдавать, другую оказывать помощь, то ты уже понимаешь, что есть вот такие люди, которые думают о тебе, переживают за тебя, хотят тебе помочь, и у тебя включается механизм, что я вот кому-то интересен, и кто-то заботится о том, чтоб у меня не было ВИЧ или других заболеваний. И это заставляет человека думать о своём здоровье и о том, чтоб выбраться как-то из этой ситуации. И наша цель — профилактика заболеваний, и чтобы люди, употребляющие наркотики, нормально себя чувствовали и не в дискриминационной среде жили, где их с разных сторон давят, а чтоб жили нормально, чтоб у них была полноценная жизнь, они же, в конце концов, никому не мешают.
У нас в России есть такой метод: человека увозят из дома, привязывают к батарее и вот таким образом он бросает употреблять. И всё это называется «Город без наркотиков». Что ты думаешь про такое лечение?
Это не лечение. Когда людей ловят и отправляют на несколько лет в тюрьму — это не метод лечить наркоманию, это не даёт результата. И то, что ты описываешь — это тоже не вариант. Есть научно обоснованные методы: профилактические программы и реабилитационные, и в мире они внедряются на правительственном уровне. В цивилизованном мире правительство даёт возможность наркозависимым людям получать такую помощь.
Но европейский метод, он, кажется, тоже подразумевает всё же некие клиники. Человека тоже куда-то увозят и там ему проводят терапию. Но вы же не этим тут занимаетесь?
Если человек не осознаёт, что ему надо бросать, а именно он сам, в первую очередь, должен это осознавать, тогда результата не будет. Увозить человека на лечение в обычные центры — это нормально, если, конечно, у человека будет желание лечиться, а насильно его лечить — это не даст никакого результата. У человека должно быть желание.
Что может остановить человека на пути попробовать наркотик?
Надо человеку предоставить достоверную информацию о том, к чему может привести употребление наркотика, о его вреде, о возможных последствиях. Семья, которая растит человека, такой микросоциум, она тоже может сыграть важную роль. Есть ещё макросоциум, он тоже может поспособствовать. И эта среда не должна быть дискриминационной, не нужно за наркотики людей сажать. Если всё время повторять, что наркоман — это преступник, это наоборот создаст интерес у молодого человека, ведь когда что-то запрещается, это наоборот у молодёжи провоцирует интерес.
А почему у вас в центре помощь именно тем, кто уже сидит? Это разве важнее, чем остановить человека ещё до того, как он попробовал?
Первичная профилактика в школах и институтах — мы на неё не очень ориентированы, но и такие мероприятия входят в нашу деятельность: в школах, институтах мы проводим обучение. Но наша главная цель — это профилактика заболеваний у тех людей, кто уже употребляет, и защита их интересов.
Вообще реально употреблять наркотики без последствий? Если шприцы использовать только чистые, а когда «ломка» — принимать метадон [заменитель наркотика, который в рамках т.н. замещающих программ бесплатно выдают наркозависимым], если наркотика нет. Тогда останется один только кайф?
К сожалению, не остаётся только кайф, и потом проблемы со здоровьем всё-равно начинаются, потому что, в конце концов, наркотик постепенно вредит организму. Даже если ты ничем не инфицирован, разные органы со временем будут просто отказываться работать. Но, я думаю, когда наркотик человеку даёт полноценно жить, а есть и такие люди, и эти люди живут и никому не вредят, но им это очень важно, чтоб нормально функционировать, из-за употребления наркотиков вот таких людей не нужно давить, изгонять или в тюрьму сажать.
У простых людей, как ты думаешь, какое отношение к наркозависимым? И как тебя общество приняло, когда ты публично сказал, что я, вот, употребляю?
В нашем обществе потребителям наркотиков приходится жить очень сложно, потому что люди думают, что раз ты употребляешь, то ты преступник, на всё, что угодно, ты способен: можешь воровать у соседа, воровать у своей семьи. Но это же не так. Просто такое мнение в течение многих лет формировалось у людей. И когда общество так давит на человека, у которого есть проблемы с наркотиками, и когда госструктуры ведут карательную политику, в такой среде жить трудновато.
Если к наркоманам будет нормальное отношение, не станут ли наркотики нормой?
Думаю, что как раз наоборот это даёт возможность людям беспристрастно подумать о последствиях употребления наркотиков и путях решения этой проблемы.
Для меня вот тоже мир наркотиков — это такой ад. Я знаю, что у наркоманов зубы крошатся, что они воруют, за дозу мать готовы продать, жизнь заканчивают или передозом или за решёткой. Такой вот стереотип. Если я буду знать, что наркоманам в центрах выдают чистые шприцы, а если ломка — всегда дадут «заменитель» наркотика и сажать в тюрьму не будут — разве это не пропаганда наркотиков в чистом виде?
У нас не такая цель, чтоб провоцировать других людей употреблять. Просто наркотик — эта наша проблема, и, так или иначе, мы с ней столкнулись, она уже часть нашей жизни. И нам нужно как-то её решать. И помогать её решать другим. Для этого наш центр. И нормальное государство должно помогать людям решать эту проблему, а не проводить репрессии.
Но если такое решение спровоцирует других употреблять?
А если ловить наркоманов и изгонять их из общества — это разве не провоцирует других употреблять? Я сам почему начал. Причины разные, конечно, были, но главная была в том, что я был молодым парнем, и я стремился поступать против, молодёжный такой протест: что запрещается — к тому и интерес. Поэтому не нужно гнать наркоманов, а людям и молодёжи, в частности, нужно объяснять, к каким проблемам ведёт употребление наркотиков. И государство и общество должны разъяснять суть этой проблемы для того, чтобы молодое поколение не употребляло.
В интернете ваш офис как-то назвали «Дворец наркоманов». У вас огромное помещение, компьютеры, техника медицинская, кабинет стоматолога. Кто это всё финансирует?
Нас поддерживают международные спонсоры, в основном «Глобальный Фонд», «Врачи мира-Франция», «Евросоюз-Фонд». От государств мы ничего не получаем. И на те средства, которые нам выделяют, мы и делаем разные профилактические программы, представляем интересы людей, употребляющих наркотики. И, ты знаешь, когда я только начинал работать, и вообще когда только столкнулся с этой проблемой, я даже не думал, что будет такое место в нашей стране, где люди, употребляющие наркотики, будут чувствовать себя полноценными. Это была моя мечта, чтоб у человека, которого везде гонят, нашлось такое место, где ему было бы уютно, и он себя чувствовал нормальным человеком, и где его бы ценили. И наш центр — это как раз такое место, где не только есть сервис и помощь медицинская, но люди здесь себя хорошо чувствуют, они здесь могут собираться и обсуждать свои проблемы и вместе искать пути решения этих проблем.
А почему ваше государство наркоманов лечить не хочет?
Я не знаю. Я разные презентации слушал, статистику изучал, и эта статистика говорит, что лечить наркоманов и предоставлять им те сервисы, какие у нас — это намного дешевле, чем держать их в тюрьмах. Но главное, что это даёт результат. Не знаю, какая цель у правительства, и почему они не внедряют такие методы, которые дают результат и дёшевы, а вместо этого шлют людей в тюрьмы, тогда как это результата как раз не даёт.
Я читала, что ваш президент в рамках предвыборной кампании запустил проект: группа стоматологов ездит по Грузии и бесплатно лечит зубы малоимущим гражданам. А у вас тут кабинет стоматолога бесплатный. В этой стране наркозависимым быть лучше, чем бедным?
У бедных плюс только в том, что их не сажают. А так, что бедные, что наркоманы — среда очень похожая. Просто бедных за преступников не считают.
У вас за употребление могут посадить на столько же лет, сколько и за убийство. Всё-таки наркотик — это преступление или болезнь?
Да, у нас очень жёсткое законодательство в этой сфере. И, например, если человек употребил амфетамин, так называемый «винт», и не успел выбросить шприц, то за этот шприц ему могут дать от 7 до 14 лет лишения свободы. А если человек, не дай бог, убил, ему дают от 8 до 15 лет лишения свободы. Конечно, это ненормально. И, конечно, употребление наркотиков касается и общества, отчасти это социальная проблема, но только из-за неправильной политики в этой сфере. Правительство должно внедрить научно обоснованные программы, которые дают результат. Наркоманию нужно лечить, а не равнять нас с преступниками. Нужно же понимать, что когда у человека будет выбор, пойти ли ему в заместительную программу и вместо героина употребить метадон или пойти искать денег на дозу, а поиск денег может как раз и вести к преступлению, тогда было бы легче такому человеку, если бы у него была возможность всё-таки пойти в программу, а не деньги воровать на наркотик. Государство и общество должны создать среду, где бы люди, у которых есть проблемы с наркотиками, не были вынуждены идти на преступление. Просто у нас такая среда не создана, и потому употребление наркотиков у нас часто ассоциируют с преступлением.
А подход такой, что наркотик — это болезнь, а не преступление, он подразумевает, что из уголовного кодекса вообще надо вывести статью за наркотики?
Сажать за наркотики нельзя. Надо предоставлять помощь, а не сажать людей.
Ты бы легализовал наркотики?
Я бы не легализовал наркотики, я бы их декриминализировал.
Но это же одно и тоже.
Нет, это разные вещи. Когда человека за использованный шприц на полжизни в тюрьму отправляют — это же несправедливо. И сажать в тюрьму — это же не даёт результата. Даже экономически держать в тюрьме человека гораздо дороже, чем ежели его лечить. А лечить — это даёт результат.
Что вдохновляет тебя делать то, что ты делаешь?
Вдохновляет то, что моя деятельность помогает другим людям, у кого есть такая же как и у меня проблема. И с каждым днём у меня растёт ответственность за этих людей, и я знаю, что по жизни я должен быть именно тут и именно этим делом заниматься.
ДОПРОСИЛА РУСИНА РОДИНА
rylkov-fond.org
.gif)
