Жертва наркополитики

Я – типичная жертва российской наркополитики. Моя история проста, как тысячи историй людей моего поколения, чья юность или молодость пришлась на период окончания войны в Афганистане. Причем здесь эта война? После нее ханка рекой потекла в Россию. До этого мы только слышали про каких-то «сезонщиков» и каких-то «кодеинщиков»… но чтобы вот так продавать ханку в школах по цене школьного обеда!!! Такого еще не было никогда!

Когда я впервые попробовала это, я поняла, что в мире есть для чего жить. Время как будто остановилось. Свет и тишина… И лишь биение сердца в тишине. А потом словно на стареньком черно-белом телевизоре кто-то включил цвет. И время снова пошло, но уже медленно. Мне было без разницы, что делать: пилить дрова или писать программу на Бэйсике. Мне всё было по кайфу. Я кайфовала не от наркотиков, а от жизни под ними.

Мне было уютно хоть на лестнице в подъезде, хоть в лесу под дождем. И казалось, что я могу сделать всё, что бы ни захотела. «Дайте мне точку опоры – и я переверну мир!» Однако мне дали точку преткновения – и мир перевернул меня. Но тогда до этого было еще очень далеко. Я была счастлива.
Если бы сейчас можно было отмотать эти годы назад, что бы я изменила в своей жизни? Ничего. Всё осталось бы точно так же. А если бы не было никогда того первого раза? Тогда, наверное, я бы так и прожила всю жизнь мучаясь непониманием, почему этот мир не соответствует моим запросам к нему. Я бы так и не смогла понять, чего именно мне не хватает в жизни…
Пока в России не запретили кодеинсодержащие препараты, я еще не была жертвой в полном смысле этого слова. У меня был выбор. Но я этого не ценила. Я никогда не признавала полумер. Теперь у меня выбора нет. Только валить отсюда. Бросить всё: дом, семью, работу и уехать навсегда. Попытаться начать жизнь заново, одной среди чужих людей, ни на кого не надеясь, только на себя. В стране с другой культурой. Не поздновато ли на пятом десятке?
Наркофобия в России достигла такого размаха, что родная мама, которая 10 лет возила мне передачи в места лишения свободы, не хочет теперь жить со мной под одной крышей. Это при том, что я ни разу не выносила вещи из дома, при том, что я имею стабильный доход, не колюсь у нее на глазах и ни разу в своей жизни не «отъезжала».
Все, с кем я когда-то начинала этот путь, уже умерли. Кто-то от передоза. Многие от «соли», когда в 2011, кажется, году российских наркоманов вдруг решили пересадить с героина на соль. Всех. Думали, так будет больше прибыли. Героин просто исчез в городе. А объявления «соль», СК, КРИ появились везде – на подъездах, в лифтах, на заборах, на асфальте… Соль была дешевая и, главное, она БЫЛА. В отличие от героина. Я до сих пор не понимаю, как может быть без разницы, чем колоться? Это называется «игломания». А многие наркоманы с 10-20-летним стажем вдруг перешли на соль. И через несколько месяцев начали умирать. Не от передоза, а неизвестно от чего. «Скорая» приезжала – и не спасала. Кого-то довозили до больницы и там он умирал через несколько дней. Кто-то умирал сразу и даже на вскрытии не могли вразумительно сказать диагноз. Именно так случилось с моим мужем.
Меня спасла моя жадность и осторожность. Если я мутила на «рубль» в неизвестном месте, то обязательно разливала на две «машины»… догнаться всегда можно успеть.

И вот я перешагнула 40-летний рубеж и дожила до 4-ой стадии ВИЧа. Было время, когда я завидовала тем, кто вовремя дознулся. После последней «жесткой посадки» у меня отнялись ноги ниже колен, а температура не сбивалась полгода. Для меня было геройским подвигом просто встать со шконаря и по стеночке доползти до туалета. Перед приговором я уже пару недель не ела и при росте 160 см весила 38 кг. Смерть была где-то рядом, я это чувствовала и думала: «Уже скорей бы!»
Но видно выжить любой ценой – заложено в человеке на генетическом уровне. Мне пришло в голову попроситься выехать в ИВС для дачи показаний, на самом деле – для написания жалоб в суд и в прокуратуру на отсутствие медицинского обслуживания в СИЗО. Из самого СИЗО такие жалобы, конечно же, не были бы отправлены. А так как ИВС и СИЗО подчинены разным ведомствами, они в какой-то мере не в одной упряжке… В общем, когда жалобы прошли все необходимые бюрократические круги, ко мне в СИЗО приехал прокурор по надзору и врач-инфекционист, который сказал, что мне давно пора принимать АРВТ, так как клеток меньше 100… Как будто бы это я не хотела лечиться! И буквально на следующий день мне выдали препараты. О, «Зидовудин» со «Стокрином» – это отдельная тема!
Но через месяц я начала помаленьку ходить по камере, а еще через два смогла самостоятельно загрузиться в «столыпин» и уехала в лагерь.
Для меня это можно назвать хэппи-эндом. Я не пробыла в лагере и года. День-в-день, как только подошел срок замены лишения свободы более мягким видом наказания, мне заменили остаток ограничением свободы. И вот я сижу дома за своим ноутом и думаю, как бы отсюда свалить, ведь фактически я продолжаю отбывать назначенное судом наказание и не имею права покидать пределы города. Просто моя клетка расширилась. Но от себя не убежать. И если бы сейчас можно было отмотать эти годы назад, что бы я изменила в своей жизни? Ничего.

Leonella

Новосибирск, РФ, 2018 г., из почты «Мотылька».