О стандартах реабилитации, секс-работе, мобилизации сообществ и многом другом «Мотылек» побеседовал с Велтой Пархоменко и Алиной Сарнацкой.
Ирина Ромашкан: Велта, я знаю, что вы участвовали в круглом столе, посвященном обсуждению стандартизации реабилитационных услуг. Могли бы вы поделиться с читателями «Мотылька» тем, что там происходило. Для Украины это один из самых больных вопросов, хотелось бы знать, что происходит.
Велта Пархоменко: Услуги реабилитации наркозависимых людей в Украине не стандартизированы, а это значит, что в этой сфере царит хаос. Очень давно по этому поводу ведутся дискуссии, и, главное, непонятно, кто именно, какое министерство или ведомство должно этим заниматься. С одной стороны, помощь наркозависимым – медицинская услуга, а с другой – социально-психологическая. Министерства, к сожалению, не умеют договариваться, в нашей стране с этим постоянные проблемы. И поэтому долгое время ничего не происходило. В 2018 году были переведены международные рекомендации по реабилитации UNODC – это документ, в котором исчерпывающим образом изложены принципы и методы реабилитации, но которые к нашем современным украинским реалиям не применимы. То есть мы знаем, что делать, опираясь на рекомендации, но не знаем как это делать.
Министерство социальной политики инициировало процесс разработки стандартов реабилитации как социальной услуги. В Украине есть государственные реабилитационные центры, которые предоставляют услуги только молодежи, но такое положение уже меняется, что даст возможность пользоваться услугами реабилитации не только молодым, но и людям любого возраста. Настоящий процесс запустил механизм разработки стандартов реабилитации. Был проведен конкурс, была собрана экспертная группа, разработан драфт стандартов реабилитации и сейчас они находятся на общественных обсуждениях на сайте Министерства социальной политики и каждый может внести туда свои предложения. Мы надеемся, что в скором времени стандарты будут готовы. При Министерстве здравоохранения есть Центр мониторинга психического здоровья и мониторинга наркотиков и алкоголя МЗ Украины, который пригласил всех заинтересованных лиц к обсуждению, в том числе и Сообщество Анонимных Наркоманов! Эта встреча была посвящена разработке и пилотированию механизмов контроля реабилитационных центров, потому что во вступительном слове было сказано, что в стране много нарушений закона и прав человека в реабилитационных центрах. И сейчас самое время менять ситуацию – выдавать лицензии и контролировать то, что там происходит. Но, процесс этот комплексный, им не может заниматься кто-то один и Министерства это понимают. Минсоцполитики уже разработало свои стандарты, но Министерство здравоохранения еще не разработало. Протоколы лечения «застряли» на каком-то этапе и процесс застопорился.
И.Р. Государство, которое хочет лицензировать и контролировать со своей стороны гарантирует какую-то помощь и поддержку? Большая часть реабилитационных центров это либо коммерческие структуры либо неправительственные организации. При чем тут государство?
В.П. Изменения в законодательстве обычно происходят тогда, когда кто-то инициирует эти изменения. Государство в лице министерств заявляет о том, что имеет место нарушение закона и это плохо. Еще они говорят, что генеральная прокуратура как-то борется с нарушением закона, но при этом они говорят, что проблема существует и важно обезопасить людей, которые обращаются за помощью, непосредственно с помощью неких стандартов, чтобы прокуратура не могла на основании слов какого-то недовольного реабилитанта закрывать целый реабилитационный центр. Это не просто слова: «я хочу домой», а это должны быть критерии, прописанные в стандартах. Условия содержания людей, образец договора, принцип добровольности, доступ к лечению. Для того чтобы и реабилитационные центры могли существовать в правовом поле, поскольку запрос на стандартизацию услуг в основном идет от реабилитационных центров, поскольку в существующей ситуации они также чувствуют себя незащищенными и об этом говорили представители РЦ на круглом столе. Даже если ты хорошо делаешь свою работу, не нарушаешь законы, очень сложно работать в условиях, где в любой момент к тебе могут прийти люди, выбить двери, спросить у людей хотите ли вы уйти домой, и если кто-то из пациентов говорит да, я хочу уйти домой, закрыть структуру, что, безусловно, повлияет на репутацию. Поэтому стандарты выгодны всем. Другой вопрос, что будет дальше? Если говорить про бюджетирование, то, безусловно, если в бюджет заложить средства на реабилитацию, то она будет профинансирована. Разговоры об этом ведутся, но бюджеты принимаются на других уровнях. Но для того, чтобы это осуществить, то хорошо бы, чтобы сейчас на уровне общественных дискуссий комментарии и предложения подавались.
И.Р. Как вам кажется, какая перспектива у данной инициативы? Я лично дважды участвовала в разработке и обсуждении стандартов, но это ничем не закончилось, их как не было, так и нет. Есть ли вероятность, что этот раз процесс будет иметь логическое завершение?
В.П. Думаю да, потому что в этот раз инициатива и заказ идет от Министерства социальной политики. Эти стандарты были созданы из-за изменения существующего положения о реабилитационных центрах и эксперты – сотрудники Минсоцполитики – принимали участие в разработке стандартов. Перспективы обнадеживающие, но реальность такова, что на любом этапе все может остановиться.
И.Р. Лицензирование и стандартизация открывают много возможностей для коррупции. Например, раковина или розетки не там, где им положено быть или кровати не того размера… Кто будет контролировать проверяющие органы, например, чтобы избежать проблем.
В.П. На этот вопрос нет ответа. Меня лично волнует реабилитация и я хочу, чтобы помощь, которую люди получают, была эффективной. Хорошо бы, чтобы у людей была возможность выбирать лечение. Было бы здорово, если бы человек приходил к семейному врачу, и мог сказать о своей проблеме и семейный врач был бы компетентен в этом вопросе. То есть мог предложить несколько вариантов помощи: заместительную терапию или реабилитацию или сообщество АН, детоксикацию, психологическую помощь. Если ты не хочешь лечиться – вот информация про услуги снижения вреда. Так происходит в других странах, где, ко всему прочему, базовая страховка покрывает все эти виды лечения. В этом случае реабилитация должна отвечать каким-то стандартам.
Я считаю, что для того, чтобы избежать рисков коррупции, те люди, неравнодушные, например представители сообщества людей, живущих с наркозависимостью, на волонтерских началах должны входить в комитеты мониторинга, контролировать этот процесс.
И.Р. Есть риск, что условия получения лицензии будут таковы, что реабилитационные структуры будут не в состоянии их выполнить. И это приведет к тому, что они уйдут в глухое подполье, то есть ситуация не решится, а усугубится.
В.П. В этом и есть наша задача, как сообщества ВОЛНЫ.
И.Р. А насколько голос сообщества услышан людьми, которые принимают решение?
В.П. На сегодняшний день сообщество в тренде. В первую очередь потому, что финансирование международных доноров, которое заходит в нашу страну, предполагает участие представителей сообщества в решении вопросов, касающихся сообщества. Конечно, участие может быть разное, может быть формальным и это ответственность сообщества – если мы хотим в чем-то участвовать значит, нам надо анализировать происходящее, участвовать, писать, ходить, много работать бесплатно, пытаться контролировать то, как принятые решения воплощаются в жизнь. Это то, что сейчас делает ВОЛНА, представители которой входят в координационные советы, готовят предложения, требуют, чтобы эти предложения были включены. Это тяжелая и неблагодарная работа, но, для того, чтобы нас слышали, на этом надо настаивать. Никто не будет нас слышать просто потому, что мы говорим. Для того, чтобы быть услышанными, надо говорить громко, то есть действовать.
Я верю в то, что изменения возможны, есть хорошие примеры в других странах. К сожалению, сегодня в Украине само слово «реабилитация» себя дискредитировало, люди, когда слышат это слово пугаются. Очень много плохих историй, которые освещают СМИ и мало успешных историй, что понятно, СМИ гонятся за сенсацией: людей удерживают насильно, убивают и так далее, и это правда, так происходит, но ведь происходит и другое!
Очень хочется поменять существующее положение, хочется, чтобы люди, которые нуждаются в реабилитации и хотят ее пройти могли без страха выбирать то, что подходит именно им. И хочется, чтобы было как можно больше информации про разные способы лечения, поддержки и помощи для наркозависимых. И стандарты должны в этом помочь. Если стандарты, разработанные Минсоцполитики будут приняты, необходимо, чтобы Министерство здравоохранения со своей стороны тоже что-то сделало. Будет какая-то связка. Чтобы это было не так, как сейчас: в наркологическую больницу приходят представители РЦ, которые смогли договориться с руководством и просто рекламируют себя, чтобы это было комплексно, чтобы была поддержка после прохождения реабилитации, чтобы человек выходил куда-то, а не в пустоту. И чтобы это было прописано в стандартах. И чтобы был механизм лицензирования и была поддержка государства. Чтобы РЦ могли получать социальный заказ, чтобы в бюджете была строчка под реабилитацию и чтобы было лицензирование силами сообщества, чтобы это не был карающий орган, который просто будет зарабатывать на этом деньги, а чтобы те люди, для которых важна эта тема могли контролировать процесс, чтобы он был открытым. Для этого понадобится не один год и даже не пять лет.
И.Р. Я знаю, что ВОЛНА озабочена наркоучетом, а именно – его отменой. Прокомментируйте, пожалуйста.
В.П. ВОЛНА адвокатирует отмену наркоучета, поскольку в том виде, в котором он существует, он не то, чтобы не полезен, скорее вреден. Наркоучет регулируют несколько законов, которые противоречат друг другу, противоречат Конституции и это не помогающая процедура.
Алина Сарнацкая: Любопытно, как это работает в разных регионах. Например, рассказывают, что в Киеве очень сложно сняться с наркоучета, а из других регионов приходит информация от людей, которые хотят попасть на ЗТ, что невозможно стать на учет! Я не совсем понимаю, как работает машина в масштабе страны, но и там и там это создает только проблемы для наркозависимых людей.
И.Р. Идея наркологического учета сама по себе неплохая: если наркомания – социально опасная болезнь, то такого больного необходимо иметь в поле зрения.
Лет пятнадцать назад, например, человек, который стоял на наркоучете, обязан был раз в полгода сдавать тест на ВИЧ. Были патронажные сестры, которые курировали больных. То есть цель хорошая – мониторить его жизнь, если у этого человека в жизни пошло что-то не так, то он может нуждаться в помощи и государство ее оказывает…
В. П. Действительно, в существующем виде наркоучет бессмысленен, хорошо было бы посмотреть на успешный опыт стран с более гуманистичной наркополитикой.
И.Р. А какие подвижки есть на ниве гендерно-ориентированных услуг в снижении вреда?
В.П. «Клуб Эней» сейчас реализует программу «Крылья», она пилотируется в разных странах – Индия, Казахстан, Киргизстан и Украина тоже разрабатывает эту методологию. Насилие очень повышает риски инфицирования ВИЧ и это не только сексуальное насилие. Если это женщины, употребляющие наркотики, то это и экономическое и психологическое и физическое насилие. Все это сильно повышает риски для женщин в плане инфицирования ВИЧ. Например, наркозависимой женщине пройти тестирование на ВИЧ и получить лечение гораздо сложнее из-за внутренней стигмы, из-за давления, которое на нее оказывает партнер, родители, общество в целом.
«Крылья» – такая уникальная методология, снижение вреда в контексте снижения насилия. Она состоит в том, что позволяет женщине узнать, что с ней происходит, определить собственные риски и составить план безопасности исходя из уровня мотивации. Обычно, все сервисы против насилия сводятся к тому, что тебе необходимо немедленно уйти из ситуации насилия, изменить свою жизнь, прекратить употреблять наркотики, просто сделай что-то!
Но, правда в том, что не все готовы что-то сделать и кардинально что-то менять. Не все могут и не всем это надо, и как раз «Крылья» говорят: «Не надо делать что-то кардинально». Ты можешь просто обезопасить себя и остаться живой с помощью конкретных инструментов: план безопасности, определение того, что я буду делать в ситуации риска, где я буду хранить «тревожный чемоданчик», что в нем будет лежать, с кем я буду связываться по телефону, в случае чего, и так далее. Это калифорнийская программа, нам пришлось ее несколько перерабатывать, учитывая национальные и культурные особенности.
А. С. Например, мы учитывали сексуальную ориентацию, в оригинальной программе этого нет. Мы очень много внесли своего, так как понимаем, что контекст Украины сильно отличается от контекста Америки. У нас был сырой инструмент из Калифорнии, который не полностью подходит для наших широт, для Украины. В том числе инструмент перенаправления. Когда я читаю их варианты перенаправления, хочется плакать. У них все очень просто, все хорошо отработано, но у нас таких возможностей нет! Перенаправлять женщин, живущих с наркозависимостью, возможностей мало именно потому, что в правилах приютов для женщин, переживших насилие, есть пункт про то, что находиться там можно только будучи трезвой. Наркотики употреблять нельзя.
К сожалению, нет ничего, что касалось бы ЗТ, мы столкнулись с целым рядом проблем оказания помощи наркозависимым женщинам, пережившим насилие, но мы стараемся что-то изменить, адаптируем программу и через некоторое время будем готовы делиться уже адаптированной программой со всей Украиной. Мы хотим расширять «Крылья» на всю Украину, обучать в том числе и государственные органы? поскольку помощь женщинам в ситуации насилия – это одна из их задач. И мы думаем, что будет правильно, если социальные службы будут иметь инструменты помощи женщинам, живущим с наркозависимостью.
В.П. И одна из наших идей, чтобы в РЦ тоже говорили о риске насилия при употреблении наркотиков, про сохранение ремиссии, поскольку, когда женщина выходит из РЦ, она часто сталкивается с насилием со стороны родственников, из-за длительного употребления наркотиков отношение к ней было плохое. Поэтому ей надо себя обезопасить, сделать себя сильнее и «Крылья» помогают ей стать сильнее.
И.Р. А как обстоят дела в сфере секс-услуг, защите прав и свобод секс-работников в Украине?
А.С. Сообщество секс-работников Украины присоединяется к мировым сетям секс-работников. У европейской сети самоорганизаций сообществ есть разработанное требование – декриминализация. Не путайте с легализацией. Это длинные слова, в них сложно разобраться, но разница между легализацией и декриминализацией очень большая. Легализация предполагает введение законов, что предполагает контроль со стороны государства.
Мы и все остальные европейские самоорганизации со стороны сообществ не очень доверяем государству в смысле контроля секс-работы. Есть много крайне плохих примеров. Это Российская Империя. Как они контролировали секс-работу? У секс-работниц изымался паспорт, а взамен выдавалась справка. Конечно, сейчас вряд ли такое будет, но всегда, когда происходит легализация в стране без декриминализации, происходят страшные вещи. В странах, которые мы считаем хорошими примерами, Нидерланды, например, которые ввели легализацию без декриминализации, у них для секс-работников есть обязательное тестирование на ВИЧ с разглашением результатов, хотя это нарушение законов даже этой страны. То есть ты не просто должна пройти тест, но и принести эту справку куда-то там и, если у тебя ВИЧ+, ты не можешь работать. Это разглашение диагноза и это незаконно, потому что никто не обязан сдавать тест на ВИЧ. Там девушка должна ежемесячно сдавать анализы на огромную сумму денег, чтобы получить право заниматься секс-работой.
Все это нас пугает и мы считаем, что наша страна к этому не готова, поэтому мы за то, чтобы была отмена карающих законов. Это включает в себя отмену административной ответственности за секс-работу и отмену криминальной ответственности за сутенерство. По прогнозам экспертов в течение 10 лет в Украине будет декриминализация, потому что это европейские тенденции, которые мы видим в нашей стране и это хорошо, поскольку позволит снизить уровень насилия в отношении секс-работников как минимум.
И.Р. Сразу возник вопрос декриминализации употребления наркотиков.
В.П. Конечно, мы над этим работаем и мы верим, что 309 статья часть первая будет отменена. Мы много работаем над тем, чтобы изменить таблицу размеров и изменить часть первую 309-й статьи. Отмена наркоучета – это тоже про гуманизацию наркополитики, про декриминализацию.
А.С. Мне очень нравится тенденция объединения сообществ. Как Велта говорила про ВОЛНУ, что она старается объединить всех людей, живущих с наркозависимостью, чтобы наш голос был лучше слышен. Точно также объединяются разные сообщества. Я вижу в этом будущее. Есть такая Национальная платформа ключевых сообществ, в которую сейчас вошли четыре сообщества: люди, живущие с наркозависимостью, секс-работники, люди, которые имеют опыт заключения в местах лишения свободы и ЛГБТ-сообщество. И мы защищаем интересы всех четырех сообществ. Это очень хорошо работает, поскольку поодиночке мы – небольшие группы людей, а когда мы объединяемся, то представляем интересы огромной части Украины.Национальная платформа ключевых сообществ – это официально зарегистрированная организация, у нее есть адвокационные цели, мы собираем потребности всех четырех сообществ для того, чтобы адвокатировать их интересы. Та же декриминализация и наркотиков и секс-работы. У разных сообществ есть много целей, которые пересекаются между собой. Это позволяет нам быть голосом, который слышат.
И.Р. Какие плоды этой деятельности есть уже сегодня?
В.П. Представители ключевых сообществ участвуют в Национальном совете по вопросам ВИЧ-СПИДа, и эти «страшные» названия звучат на национальном уровне. Сообщество принимает участие в разработке Национальной программы по вопросам ВИЧ-СПИДа, входят в координационные советы местных и региональных уровней, сообщества говорят, их слышат, мы принимаем активное участие и имеем влияние. Даже то, что финансирование Глобального Фонда было получено, а часть финансирования – конкретно самоорганизациями, а не кем-то, кто что-то делает для сообщества, это уже знаково.
ВОЛНА получила финансирование на адвокацию и мобилизацию, а также проекты, направленые на усиление влияния сообществ.
А.С. Вообще, это большой прорыв для Украины, когда в одном месте собирается четыре разных сообщества, у которых были предубеждения друг к другу, и говорят друг с другом, делятся опытом, информацией. Есть сообщества, у которых долгая история, они сильнее, благодаря чему более молодые сообщества могут получить доступ к умениям, знаниям и ресурсам. И это объединение – мир будущего для меня: когда сидят за одним столом очень разные люди, потому что им надо менять ситуацию, и они готовы говорить друг с другом. На форумах Платформы можно увидеть гражданское общество будущего: люди вместе ищут точки соприкосновения, а не конфликта. Это вдохновляет.
Ирина Ромашкан
.gif)
