Новый способ реабилитации наркозависимых появится в Тюмени в ближайшее время. Его внедрением уже занимаются представитель TOS «Вайсрусланд» Виктор Минчук с группой коллег из Белоруссии и Германии.
Они помогают людям избавляться от наркозависимости — но не привычными методами изоляции и медикаментозного лечения, а окружая человека добром и пониманием, помогая ему найти место в жизни. Они возрождают желание наркозависимого жить дальше без опасного зелья.
В среднем период такой реабилитации длится около года. За это время возможно многое — человек может как сорваться, так и стать успешным работником на предприятии. По имеющейся статистике, в Белоруссии 85% человек, прошедших реабилитацию, сняты с учета — можно сделать оптимистичные прогнозы и для Тюмени. Однако о конкретных результатах работы здесь говорить пока рано.
Сейчас специалисты TOS проводят консультации, общаются с наркозависимыми и стремятся наладить контакты с организациями в Тюмени, имеющими отношение к наркоманам. О планах работы, о причинах переезда из Белоруссии в Россию и об особенности метода лечения корреспонденту «NewsProm.Ru» рассказал заместитель руководителя TOS «Вайсрусланд» Виктор Минчук.
– Как появилась TOS «Вайсрусланд»и почему организация выбрала себе такое направление деятельности — работа с наркоманами?
— Более десяти лет назад здание бывшей школы под Светлогорском купили супруги-немцы Эгберт и Анита Шооне с детьми. Они хотели помогать наркоманам — и организовали на месте христианский реабилитационный центр для наркоманов «TOS Вайсрусланд». За 10 лет работы от пристрастия к наркотикам в центре вылечилось почти 120 человек. И работа на этом не прекратилась.
Теперь центр действует и под Светлогорском, и в Солигорске, и в Бобруйске. Туда приходят те наркоманы, которые отчаялись бороться за свою жизнь. Они перепробовали все способы избавления и ничего не смогли найти, а здесь встретили понимание, заботу и любовь. И благодаря такой атмосфере и действующим правилам они постепенно отказывались от своего пристрастия и находили свое место в жизни.
Одна девушка у нас за 6 месяцев прошла реабилитацию, устроилась на работу, потом поехала в Грецию, поступила там в университет и сейчас работает в Салониках.
Другая девушка у нас прошла реабилитацию, а сейчас вышла замуж. Муж ее тоже бывший наркоман, у него еще сложнее история. После того, как он начал колоться, парня выгнали родители. И ему приходилось жить по подвалам и бомжевать. Потом его поймали, он отсидел в колонии — в это время я с ним вел много диалогов. Второй раз, когда он снова попал в колонию, он встретил людей, готовых помочь, одумался и пришел к нам в центр. Здесь он прошел реабилитацию — и сейчас у него свой бизнес, руки просто золотые. И отличный здоровый брак.
– Но это единичные случаи. А почему вы не организуете большие центры, в которых будет осуществляться помощь не десяти людям, а значительно большему числу?
— Потому что наркоману нужно почувствовать себя в семье, к каждому надо иметь абсолютно индивидуальный подход. Массовая реабилитация не может быть такой эффективной. Несколько раз нам предлагали начать массовую реабилитацию — и были попытки, но страдало качество. Поэтому мы лучше больше центров откроем и создадим там хорошую семейную атмосферу, в которой человек будет жить счастливо — а не будем создавать безликую толпу.
– Сколько времени нужно человеку находиться на реабилитации?
— В такой тесной «семье» человек обычно проводит до года — раньше мы устанавливали рамки «год», но сейчас изменили сроки. И выздоровление зависит не только от продолжительности болезни и силы воли. Реабилитанту нужно принять решение, согласиться на те принципы и соблюдать правила, которые установлены в центре. Только в таком случае может быть успех. Но это не зависит от того, сколько человек кололся. Может, всего несколько месяцев — но даже через год не чувствует себя свободным от этого. Может, лет 20 кололся — и через полгода уже полностью восстановлен.
С каждым реабилитантом — уже после того, как он вышел из центра — мы стараемся поддерживать отношения и общение. Даже если он живет не в Белоруссии, а на Украине, в России, Германии или Словакии.
– А чем в центре занимаются реабилитанты? Ведь на одном общении процесс выздоровления не построишь.
— Вся работа по реабилитации разделается на 3 этапа. Первый этап — это амбулаторная терапия. Это контакт. Раз в неделю человек, согласившийся принимать участие в амбулаторной терапии, приезжает в центр TOS делать первые шаги. За это время человек меняет круг общения — мы наблюдаем, как он меняется, какие интересы у него появляются. Повторюсь — наш центр создан на христианской основе, поэтому здесь важно проявить послушание, обрести чувство ответственности и стараться соблюдать пунктуальность во всем.
Второй этап — это терапия. В этом периоде реабилитант соглашается до года провести в центре.
А третий этап — адаптация. Здесь мы снимаем квартиры для них, помогаем устроиться на работу, потому что именно там люди смогут адаптироваться. И там один человек, который уже достаточно стабильно стоит, осуществляет руководство над остальными.
В это время для реабилитанта очень важна коммуникация. Бывшему наркоману очень важно научиться справляться с конфликтами, правильно на них реагировать. Раньше он от проблем прятался — а сейчас ему нужно учиться побеждать их.
Отмечу, что мы не стремимся сами сразу внедрить реабилитанта на работу, в производство, в центр. Очень важно, чтобы сам человек этого захотел и сам к этому пришел. Ведь в каждом человеке заложен потенциал — и мы должны ему помочь его высвободить. Каждый человек для чего-то создан — кто-то должен зубы лечить, кто-то должен на стройке работать, кто-то должен заниматься такими же людьми, как и он сам. Поэтому мы не стараемся навязывать человеку образ его жизни и сферу занятий — мы стараемся сделать так, чтобы человек сам нашел себя в жизни.
– Вы говорите, что все делаете на основе христианства. Вы веру не навязываете?
— Как и в любой работе, которая приносит какой-то успех, должен быть порядок и должны быть свои правила. Потому что иногда люди приходят в центр и спрашивают — что это у вас такое? Это какой-то контроль. Но у нас есть обыкновенные правила, которые основаны на христианской основе. Это абсолютно нормальные жизненно важные вещи: быть пунктуальным, быть ответственным, быть надежным, быть честным. Мы учим реабилитантов абсолютно практическим вещам, например, гладить, прибирать. У нас в центре очень чисто. Санэпидемия приезжает и говорит: «Вы специально это сделали с нашему приходу». Но у нас так постоянно.
Был я в центре одном, где сотрудники живут в шикарных квартирах, домах — а реабилитанты спят на кроватях в 2–3 яруса, вокруг грязь и неухоженность. Я спрашиваю: «Почему вы так делаете»? Мне отвечают: «Потому что потом они будут благодарны за то, что они от этого освободились, что они поднимаются по ступеньке вверх».
Мы совсем другие методы принимаем. Мы хотим, чтобы человек понял, что он ценный, что его любят.
Иногда некоторым нужно уйти из центра, чтобы оценить, что он имел до нас и что у него есть сейчас. Один у нас однажды взбунтовался — все, пойду домой. Приходит к своей сестре, где жил все свои 40 лет. Открывает двери, заходит — страшно, грязно. Он впал в депрессию, лег спать, утром проснулся, надел перчатки, все убрал, вымыл, вычистил — и пришел к нам. Сказал: «Я так больше не могу жить». Потом он до конца прошел реабилитацию, устроился на такой завод, на который простых людей не берут — надо либо заплатить, либо быть родственником, либо стоять в очереди пару лет. Его взяли ради интереса — но он таким хорошим работником оказался! Когда он в отпуск уехал и задержался, ему позвонил начальник и сказал: «Если ты не хочешь потерять работу, пожалуйста, приезжай к нам, мы возьмем тебя».
– Не очень четко уловила отношение к вере.
— Одно из правил центра — чтобы человек был открыт на веру. Он может что угодно делать потом, после реабилитации — это его выбор. И люди в своей жизни живут так, как они хотят. Один бывший наркоман у нас живет в Минске и работает юристом и фирме, женился. Есть бывшие наркоманы, которые продолжают работать в центре. Но у нас есть один принцип, который очень важный — это жить верующим человеком.
– Вы часто говорите «бывший наркоман». Но существует утверждение, что не бывает «бывших наркоманов» — бывает долгая ремиссия.
— Ремиссия — это когда человек, находясь в каком-то кругу, может сорваться или вернуться. Я считаю, что ремиссия закончена, когда человек полностью реабилитирован — прошел и амбулаторную, и стационарную терапию, и адаптацию. И, наконец, быть надежным и ответственным работником и свободно чувствовать себя, находясь в среде наркоманов. Мы тоже должны изменить свое мышление и на многих примерах убедиться, что если человек 20–30 лет не колется — то это не ремиссия, это он здоров. А если он после этого все-таки снова начнет колоться — это не значит, что он вернулся и ремиссия закончилась. Можно считать, что он просто снова начал колоться — как любой другой такой же человек, который тоже начинает в 40–50 лет. А таких достаточно.
Мы должны разрушить стереотип, что наркоманами становятся из неблагополучных семей и из неблагополучных кварталов. Я скажу — я сам бывший наркоман. Я был одиннадцать лет наркоманом, но уже больше одиннадцати лет я не наркоман. Я насмотрелся!
У меня была такая соседка, которая, видя меня, всегда отворачивала свое лицо, никогда не здоровалась и говорила разные колкости. Это было неприятно, но, по большому счету, мне было все равно. У нее была очень благополучная семья — муж, главный редактор газеты, дочь чуть младше меня, которая закончила университет, вышла благополучно замуж и родила ребенка. Она всегда меня жалела и говорила: «Витька, Витька, как мне тебя жалко!». Когда я уже был свободным и начал деятельность по работе с наркоманами, эта женщина, которая отворачивала от меня лицо, пришла со слезами и попросила о помощи. Потому что ее дочь начала колоться, будучи уже абсолютно зрелой и состоявшейся личностью. Она была первым диктором на нашем телевидении. У нее были деньги, у нее была семья, у нее было положение и имя в обществе — все благополучно с самого детства! А колоться она начала в 28–29 лет. Так что везде все бывает по-разному.
– А почему вы решили перенести этот опыт в Россию и в Тюмень в частности?
— Мы слышали, что в Сибири очень много наркоманов. И поэтому мы решили отправиться именно сюда. Пока что в Тюмени мы работаем очень мало, все находится в стадии планирования. По вторникам с 18.00 до 20.00 мы осуществляем встречи в Культурно-просветительском центре на Мельникайте, в подвальном помещении. Еще мы проводим встречи, на которых просто общаемся. Постоянно мы поддерживаем контакт пока с немногими — всего человек 10. А сколько побывали, прошли — такой статистики у нас пока нет, но обязательно будет.
Есть первые результаты работы. Раньше, когда мы только начали приезжать в Тюмень, к нам обратилась девушка и попросила помочь. Она говорила: «Я бывшая наркоманка, я ВИЧ-инфицирована, беременна в данный момент, мне плохо физически, у меня симптомы, я не вижу своего будущего. Пожалуйста, помогите мне»! Я пригласил ее к нам, мы стали общаться — и она изменилась! У нее появилась цель, она стала счастливая. она родила прекраснейшего ребенка, здорового и красивого. И, когда такое видишь, хочется жить и работать.
И мы решили, что останемся здесь. Пока мы не построим работу и не стабилизируемся — будем помогать тут. Сейчас делаем визитки, а скоро будем посещать наркологические центры, диспансеры, клиники. Мы уже наладили некоторые контакты — немного, но есть. Просто работа пока в планировании.
– Планируется ли открыть здесь реабилитационный центр — такой же, как в Белоруссии?
— Это наша мечта и очень большое желание. В Белоруссии нам в финансировании во всем помогали немцы и спонсоры. Здесь мы, конечно, тоже будем искать таких людей. Бывало такое, что фирмы берут за свой счет на попечительство, скажем, одного человека на год. И мы в течение этого времени поддерживаем эти отношения, высылаем им его фотографии, рассказываем, как он живет. Иногда приезжаем вместе с этим человеком к нам в гости, чтобы было видно плоды. Есть такая английская фирма «Саморитянский кошелек» — она специально создана для того, чтобы помогать таким проектам. В Белоруссии они. например. помогали нам в ремонте здания и финансовом попечительстве.
В Тюмени для начала мы хотим снимать большой дом, в котором будем принимать людей. Позже будем искать помещение, здание, чтобы сначала его арендовать, а потом выкупать. Там хотелось бы построить конкретную стационарную работу — скажем, принимать 15–20 реабилитантов здесь, в Тюмени. Если будет рост людей, будем создавать еще центры.
Просто я знаю, что и в Белоруссии, и в России есть центры, которые на отчетах произносят высокие цифры и отличные показатели. Но при этом стабильного результата нет! Мы хотим работать по-другому. Сейчас мы налаживаем контакт с другими центрами, будем и учиться у них полезному опыту и, если сможем помочь, поможем тем, что умеем сами.
Связаться с Виктором Минчиком можно по телефону 8–922–296–8606. Встречи проводятся в Культурно-просветительском центре по адресу Мельникайте, 102/Республики, 149.
Ольга Комар
.gif)
