Беженец по медицинским показаниям

События  в  Украине последних месяцев – аннексия Крыма, напряженная ситуация в Донецкой области – прямо или косвенно, затронули каждого украинца. Моя статья – это попытка рассмотреть конкретный пример того, как война меняет жизнь простых людей в Украине, как она влияет на здоровье и перспективы клиентов программ заместительной терапии.

Короткая справка: Заместительная терапия (ЗТ) официально поддерживается Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ), Управлением ООН по наркотикам и преступности (УООННП), Объединенной программой ООН по ВИЧ/СПИД (ЮНЭЙДС) и рассматривается этими международными организациями как один из наиболее эффективных методов лечения опиоидной зависимости. Заместительная терапия метадоном проводится в 106 странах мира: во всех странах Америки, Западной Европы, многих странах Восточной Европы и Прибалтики  и в большинстве стран СНГ, кроме России и Туркменистана. На 2009 год, программы заместительной терапии в мире оказывали помощь болем чем миллиону пациентов. В Украине для заместительной поддерживающей терапии применяют метадон и бупренофин, которые включены ВОЗ в глобальный список жизненно необходимых  и важнейших лекарственных препаратов. 

Из-за запрета на ЗТ в России, более 800 наркозависимых людей в Крыму остались без жизненно необходимого лечения, а значит их обрекли на синдрома отмены и отняли у них перспективу стабильного завтрашнего дня.

В Донецком регионе Украины возникла немного иная, но тоже непростая проблема. Тут действуют боевики так называемой Донецкой народной республики, руководители которой хотят отнять часть Украины в пользу России. Они блокировали доставку препаратов ЗТ в Донецк и область. Последняя доставка закончилась тем, что спецтранспорт с препаратами ЗТ по пути следования  был остановлен, бойцы спецподразделения «Титан», охранявшие транспорт, 4 часа лежали на земле… ДНРовцы бойцов отпустили, но лекарство к пациентам так и не попало. Донецким пациентам пришлось принудительно снижать дозировки метадона, так как запасы препаратов были на исходе.

Из-за этого один из пациентов Донецкой программы ЗТ принял решение уехать из дома, найти более спокойный регион Украины, чтоб сохранить возможность получать необходимое ему лечение. Я встретилась и поговорила с ним в Кировограде, куда он и переехал.

Мой собеседник – Валентин, молодой парень, лет 30 на вид, таких большинство среди клиентов замтерапии. Говорит уверенно, и со стороны может создаться впечатление, что он совсем спокоен, что все у него хорошо…

Валик, расскажи, пожалуйста о том, сколько времени ты участвуешь в ЗТ и с чем связано твоё решение переехать в Кировоград?

– В ЗТ я уже 4-ый год, около 3-х с половиной лет, если точнее. В Кировоград я приехал 19 мая, здесь уже около недели. До переезда в Кировоград я получал лечение в Донецком областном наркодиспансере.

Что изменилось в твоей жизни за период участия в ЗТ? Считаешь ли ты, что ЗТ для тебя эффективна?

– Я уверен, что ЗТ спасла мою жизнь, без неё я вряд ли дожил бы до сегодняшнего дня. Я был потребителем «крокодила». Чтобы попасть в ЗТ – мне пришлось около 3-х месяцев ждать места в программе в Донецке, моё здоровье было настолько съедено «крокодилом», что я уже почти не мог ходить. ЗТ спасла меня, я уверен в этом на 100%. После начала ЗТ очень была рада моя мать… Я прекратил тратить время, деньги  и силы на поиски нелегальных наркотиков. Единственное, о чём волновалась мама – чтоб не закрыли ЗТ в Донецке.

Когда администрации диспансера стало известно, что со следующей поставкой препаратов ЗПТ могут возникнуть проблемы, нам всем, кто на бупренорфине, и кто на метадоне, стали принудительно снижать суточные дозы. Моя стартовая дозировка была 160 мг, первое снижение было на 10 мг, ровно через неделю – еще на 20 мг снизили. Если бы я не уехал из Донецка – следующее снижение было бы еще на 20 мг, а снизить на 50 мг за 2 недели – это очень сильно сказывается на самочувствии. Я стал бояться потерять стабильность физического состояния и психологическою безопасность.

Ты принял решение переехать из Донецка из-за проблем в ЗПТ, или что-то еще повлияло?

– В первую очередь – именно из-за проблем в ЗТ, риск закрытия программы в Донецке ощущался очень реально. Я считаю, что мне удалось уехать очень вовремя, и то, что потом в Донецке было, подтвердили мою правоту: была взорвана железная дорога, заблокировали вокзал, захватили аэропорт. Я не знаю, как сегодня выбрался бы оттуда, как уедут другие пациенты ЗТ, которые тоже планировали уехать из Донецка в Кировоград.  Еще один из наших должен был приехать еще несколько дней назад, но он не приехал.

Валик, ты поддерживаешь связь с этими пациентами ЗПТ? Какова их судьба?

–  Да, поддерживаю. Двадцать второго мая им был доставлен препарат авиатранспортом, но неизвестно что будет дальше. Мы понимаем, что закрыть ЗПТ в Донецке могут в любой момент, могут прийти вооруженные ополченцы и забрать лекарства для ЗПТ, в такой обстановке, как сейчас в Донецке – всё возможно…

Я считаю, что очень важно и ценно, что наше государство приняло решение открыть метадоновые и бупренорфиновые программы в Украине, мы теперь можем себя нормально чувствовать и вести нормальную человеческую жизнь: я могу работать, могу семью создавать, могу контролировать своё эмоциональное состояние, и  постоянные депрессии, связанные с употреблением, остались в прошлом. Благодаря ЗПТ я себя ощущаю полноценным человеком, для меня это очень важно.

Какие проблемы в украинской ЗПТ ты считаешь наиболее актуальными?

– Очень серьезная проблема – это необходимость ежедневного посещения кабинета ЗПТ для принятия препарата под контролем медработника. Это создаёт целый ряд неудобств – от проблем с трудоустройством, до неудобств в личной жизни. Я не могут куда-то уехать, потому что нужно каждый день в диспансер идти. Это через пару недель начинает напрягать. Мне непонятно, почему я, пациент, у которого нет дисциплинарных нарушений и полное соблюдение рекомендаций врача и режима лечения, должен ходить в больницу ежедневно? Многие страны, в которых есть ЗТ, уже давно практикуют выдачу препаратов пациентам на длительный срок. У нас даже на 3 дня получить невозможно. Даже осужденные к альтернативным видам наказания преступники, так называемые «условники», приходят на отметки в  силовые органы не чаще раза в неделю, а  мы должны каждый день ходить. Выглядит как наказание без вины. Было бы очень важно, если бы наконец-то в  Украине началась выдача метадона на руки. Для меня не принципиально, в какой форме это будет, как сироп, суспензия или таблетки, но без этого строить нормальную, благополучную жизнь крайне сложно. И сложно чувствовать себя свободным на таком коротком  «больничном поводке».

Я хотел бы иметь возможность поехать в другую страну, другой город, в поход, и иметь лекарство с собой. Я люблю путешествовать, но с такими правилами это очень сложно.

Несмотря на все усилия международных организаций и сетей сообщества потребителей наркотиков, ЗПТ в Крыму свёрнута. Теперь проблемы начались на юго-востоке Украины. Что ты об этом думаешь?

– Я думаю, что политика России относительно программ снижения вреда и ЗТ, походит, в первую очередь,  на пособничество интересам нелегального наркооборота. И это очень грустно, от этого страдают люди, такие же наркозависимые, как я. Общество должно рассматривать наркозависимость, как медицинскую проблему, требующую лечения, нас не должны карать за наше заболевание. Ограничение доступа к ЗТ или запрет на применение таких программ в стране – это серьезная проблема для страны и всех её граждан.

Я сталкивался с такими жизненными историями потребителей «крокодила», от которых становится очень страшно: например, я видел пожилую женщину, которая участвовала в изготовлении «крокодила», она уже не могла ходить, её подносили к печке на руках для проведения химической реакции, вся её жизнь крутилась только вокруг этой печки и шприцев. В моей жизни тоже были эпизоды, связанные с употреблением, которые мне нелегко вспоминать. И я понимаю, что закрытие ЗПТ может вернуть в мою жизнь эти кошмары.

Я считаю, что ЗПТ выгодна всем – и государству, и наркопотребителям, и даже милиции.

Ты обращался за помощью, когда в Донецке начались проблемы с ЗПТ? Кто-то помог тебе?

– Я неоднократно обращался на телефонную линию доверия по вопросам ЗПТ, там женщина-консультант помогала необходимой информацией. Я самостоятельно обзвонил несколько городов в Украине, планируя свой переезд, но везде мне отвечали «не было указания «сверху» для приёма донецких пациентов». В одном городе даже сообщили, что для организации перевода надо обратиться в  Департамент охраны здоровья Донецкой области, чтоб от них было письмо на департамент той области, куда ехать надо, и только тогда они могут принять человека из другого города.

Хорошо, что Кировоград меня принял. У вас в Кировограде хороший, вежливый, персонал в отделении ЗТ, очень внимательно относятся к пациентам.

***

Я хотела еще поговорить, спросить о дальнейших планах Валика на жизнь, но он сказал, что снимает комнату у пожилой женщины, и надо возвращаться не поздно, чтоб её не беспокоить. Потом добавил, что материально его сейчас поддерживает мать, и он очень из-за этого волнуется.  Потом добавил, что собирая вещи в дорогу, он смог взять столько, сколько вместилось в маленький дорожный чемодан. В общем, многих необходимых в повседневной жизни вещей у Валика сейчас нет. Но он справляется.

И дальше справится, я очень надеюсь.

Автор: Виктория Линцова, ЕСЛУН

Источник: www.harm-reduction.org