Билет в один конец

Московский товарищ наконец ответил в telegram’е на тираду Глеба о скандале с журналистом Медузы Иваном Голуновым, что было одним из главных инфоповодов в российском медиапространстве конца лета 2019 года и у них с Глебом завязалась ожесточенная переписка.

…да и этому Голунову я вообще не сочувствую, какой-то мутный хер
Ты мудак? Когда тебе подкинут в Рассеюшке, то какой-нибудь жлоб тоже скажет – и поделом!
Бля его отмазали потому что он пидор и потому что работает журналистом на какое-то русофобское издание!
Сам не пидор? Ты из своего сытого Лондона солидализируешься с ебаной мразью, бандосами и убийцами! Фи быть таким! Даже чуваки работающие на власть понимают, что фи быть таким!
О господи, нет ничего более мерзкого чем “понимающий” либерал во власти
Голунову подкинули наркоту и заказали из-за его статей про…
И что? Какая мне разница? Почему я должен сочувствовать тому как по блату отмазали условного мажора, когда десятки, если не сотни тысяч сидят по 228 и будут сидеть! Меня, тебя, Петю, Васю, Толю, Пашу-Сашу-Дашу, так не отмажут, и те же журнашлюхи которые всем скопом плакали по Голунову и глазом не поведут. “Наркотики это плохо” скажут они, “Статья есть статья”.
Причем здесь 228? Он вообще не барыга! Ему могли бы и гранатомет подкинуть с таким же успехом!
Если честно мне все равно. Подняли шум по наркотической теме, и оказалось что только Голунова у нас тут приняли не за дело и обошлись с ним нехорошо. Меня гораздо более волнуют судьбы простых пацанов которых приняли с дудкой или весом и которым потом десятилетие/я тянуть в тюряге. А мажору было бы хорошо посидеть с народом…Хотя может мне из Лондона конечно не так все хорошо видно…
Ты высказываешься по истории в которой вообще не в теме
Это правда 🙂
Вот и помолчи!

Спустя две недели другой товарищ прислал сообщение Глебке:

посмотри это видео – https://….

“Таможенниками Аэропорта Домодедово был задержан москвич который занимался контрабандой запрещенных препаратов. Он попался на получении посылки из Китая. Подозреваемый во время задержания находился в состоянии наркотического опьянения. Позже дома у подозреваемого в уголовном деле сотрудниками полиции и ФСБ были обнаружены более 20 тысяч запрещенных таблеток на сумму более 8 миллионов рублей” – вещал бодрый закадровый голос теледиктора.

Глебка c ужасом взирал на экран своего айфона показывающий ему лысый череп друга юности принятого ментами у себя рядом с домом в Строгино. В ушах из памяти пробежали строчки из Полумягких про билет в один в конец.

‘и далее мама видит в криминальной программе как ее сына принимают

крики, паника, лицо закрыто руками’

Переписка с другом продолжилась:

Че посмотрел да?
Пиздец… И сколько Петьке теперь светит?
Ну..смотри у него 4 статьи – контрабанда, перевозка, хранение в крупном размере, продажа… Не меньше десяти лет, а и то двадцать лет.
Мдаа, бедный Петька.
Да че бедный? Мудак, нахуя он пошел, блядь, в аэропорт? Это ведь палево, его скорее всего туда выманили менты, он обычно ходил на почту
Мда…
А слышь? Его баба..
У него была баба? Это которая на новый год ментов вызвала?
Не, другая, но тоже сумасшедшая. Так вот, она думает что если она трех человек сдаст ментам, то Петюню выпустят.
Бля..

Глеб отложил телефон.

За окном его домишки лениво капал дождь.

“Господи, бедный Петька. Слава богу я в Лондоне. Можно не бояться того что какая-то солевая Джульетта будет пытаться спасать своего соляного Ромео путем сдачи всех друзей-потребителей ментам..Эх Петька, Петька…А ведь это со мной он начал потреблять “нелегкие” наркотики…Можно сказать мы его подсадили” – Глебка откинулся на диване и окунулся в свои воспоминания.

Это был декабрь 2014 года. Чужая лестничная клетка панельного дома серии п-44-т спального района в ЗАО. Пол усыпан бычками, украшен пеплом и смочен плевками. Парни передают друг другу грязную, потемневшую от количества скуренного в ней гашиша, пластиковую бутылку с дымом. Плюхи варит Петька. Он одет в узенькие модные джинсы, модные цветастые кроссовки Nike Airmax, “шапку-гондонку” кислотного салатового цвета и английское пальто темного оттенка. В ушах у него играет то ли англо-кельт Aphex Twin, то ли московский Кровосток.

Голоса шумели на чужом этаже чужого дома обсуждая планы на вечер.

Че идем седня тусить?
Ну да, куда пам?
Ну в центра…либо в Мастерскую либо в Пропку?
Да нахуй Пропку, там не сядешь и не поболтаешь. Или ты танцевать что ли собрался? (с усмешкой)
Ладно, на месте разберемся! Ты взял?
Да, взял.
Сколько?
Сколько договаривались!
Дай мне мою долю ща!
Бля, уже вечером, доставать это ща все…

Тут раздался голос Петьки – Чуваки, а можно я с вами?

Это было неожиданно. Все, включая Петьку, дружили друг с другом еще с со старших классов, вместе тусовались, вместе начинали знакомиться с алкоголем, табаком и ТГК. А к более серьезным наркотикам все следовали по тропинку протоптанной Глебкой.

Петька плелся где-то там, в конце. Он не был задротом, не был он и трусом. Он просто годам к 20-ти стал изгоем. Будучи крайне высокого мнения о себе, он слишком вызывающе себя вел, далеко завышая свой вес перед общественностью, так, что парни почти перестали с ним видеться. Последние лет пять он просто тихо накуривался у себя дома и играл в свою игровую приставку. Когда Глебка поинтересовался у него тем не скучен ли такой образ жизни, Петька понизил голос и несколько озорным, слегка со стеснением, прошептал ему – “да нет, чувак, это охуенно!”

Петька всех удивил своим решением наконец попробовать “движушные” вещества. Конечно, по-хорошему, им следовало отговорить своего старого знакомого от потребления вкусной МДМА-шечки. Во-первых, его решение поторчать в этот вечер означало что тусовочная доза каждого в тот день уменьшалась на ?. Во-вторых, с Петькой они долго близко не общались, и бог знает, что он натворит под стаффчиком. Еще лишнее внимание ментов привлечет? Но не так думает большинство торчков. Им всегда ужасно любопытно провести посвящение нового наркопотребителя самим, тщательно наблюдая за реакцией новобранца, постоянно повторяя один и тот же вопрос – “ну как тебе?/ че вставило?” и получая моральное удовлетворение от громогласного – “ахуенно! мне так пиздато никогда раньше не было!” Лицезрение того как кто-то из старых знакомых наконец сам вкушает запретный плод после долгих “да вы наркоманы ебаные, никогда я не буду ебашить это говно”, дает опытным торчкам словно кусочек второй наркоюности. Ведь это дает им возможность поболтать и повспоминать начало своего химического романса, который как и любой медовый месяц нельзя уже повторить никогда.

В итоге, конечно же, все согласились отдать по четвертине от грамма Петюне и было решено встретится часов в 8 на Китае. Глеб таки выпросил свою долю мдма-шки себе на руки, чтобы съесть первую дозу перед выходом из дома вечером и приехать в центр уже “в настроении”. Все попрощались друг с другом и вышли из подъезда на улицу. Было 3 часа дня, немного зябко, уже темнело, зато не было ни льда ни снега.

Глеб уже даже успел забыть обычную Москву. Ту Москву одинаковых многоэтажек, тысяч светящихся окон-прямоугольников в темноте, огромных торговых центров, просторных шоссе вечно забитых тысячами авто. Презирать ее? Нет, он считал ниже своего достоинства плевать в собственный колодец. Там было нормально. Да, может не совсем красиво. Но одинаковые высотные кварталы панельной застройки которыми покрыта Москва и вся Россия – это современный русский стиль. П-44 и ее разновидности, обычно 14-16-17 этажей – самый частый тип московских домов. Наш викторианский коттедж. Какая эпоха, такое и викторианство. До переезда в Лондон и в голову не приходило что эти высотки настолько ужасные что их просто нужно все посносить. Нет, конечно старый центр и сталинские дома казались эстетичнее, но панельки были по своему хороши и обширные виды с верхних этажей этих домов тоже радовали глаз. После жизни в красивом Лондоне, на них сложно было смотреть с любовью. Но время лечит, и в воспоминаниях, та типовая московская застройка на которую из окон такси по пути в вечерний центр Москвы на ‘инициацию’ Петюни, смотрел тогда Глебка, пока в его крови растворялись вещества амфетаминового ряда, вызывала у него, лежащего сейчас на диване в Лондоне, ноющее чувство теплой ностальгии.

2 часа ночи. Самое приятное время. Середина тусовки. Все уже давно закинулись веществами, а те уже давно успели вставить, но еще не успели отпустить. Если есть кто-то новый на тусовке, то с ним уже познакомились. Есть пригретый насиженный столик. Бармен и охранники уже давно привыкли к обдолбанным мордам посетителей и широким зракам. Уже никто не смотрит, что это за рожи пошли десятый раз в туалет и там шумят слюдой и вздохами, постоянно нажимая на кнопку смыв в туалете, словно они отправляют нечистоты по десятому раз в канализацию, а не себе в нос.

Глебка с парнями курит папиросу за папиросой в курилке. И каждая из них каждому из них в кайф. Всем хорошо и каждый хочет выговориться. У каждого свой приступ вербальной диареи. Даже когда речь шла про Украину, то это была добрая беседа, хотя в те же самые минуты где-то на Украине или в России друзья-собутыльники пыряли друг друга насмерть в пьяном угаре ножами за неправильные взгляды по украинскому вопросу. Но это где-то там..Не в теплой зимней “Мастерской” в самом центре Москвы, где всем хорошо.

Петька тоже тянет сигарету за сигаретой, но он почему-то молчалив.

Петька? все заебись? тебя прет? как тебе, понравилось? – кто-то из парней окликает его.
Бля…чувак, да мне просто ЗАШИБИСЬ! – с загадочной легкой улыбкой отвечает он.
Окей, окей, клево, красавчик! дай сигаретку?
Держи, конечно – отвечает Петька и передает ему одну из своих Dunhill.

Рядом сидит какая то незнакомая телка. Петюня начинает трещать с ней..А потом…Эй это он сам с собой говорит? Но парням все равно. Петьке хорошо? Нам хорошо? А что еще надо? Зачем ломать другу кайф?

Клуб закрывается. 6 часов утра.. Последние треки снюханы, бомбочки закинуты в желудок.

Глебка тепло попрощался с товарищами, бросил докуренный бычок на асфальт, прыгнул в старую “девятку”, и включил трек “Holiday” своих любимых Happy Mondays 1989 года, когда они еще совсем не погрязли в саморазрушении от ежедневного потребления crack-кокаина вкупе с герой.

…У гастера-бомбилы тихо играли свои какие-то исламские мотивы, пока они вместе с Глебкой проносились про широким и пустынным московским центральным аллеям и проспектам…Вот они уже едут по Садовому Кольцу…затем выезжают на Кутузовский…ну а вот мы уже опять в царстве многоэтажек.

…и опять в ушах играет что-то легкое и приятное. Кажется Blur что-то легко напевают под мягкие мелодии начала 1990-х, пока легкие Глебки заполняются дымом смеси гашиша и табака, а он с удовольствием прижимается к спинке кресла у себя на балконе. Его глаза красны от усталости, но это приятная усталость. Всю ночь он трещал с друзьями о том и об этом, о работе и книгах, о прошлом и настоящем, об Украине и о России, о социализме и капитализме, о дружбе и любви.. Ни с кем он не повздорил. Кто просил сигарету – тот ее получал, а бармен с таксистом неизменно получали чаевые. К тем же кто исключительно принимал алкоголь Глеб и его товарищи относились с презрением. Именно эти персонажи буянили, дрались, хотели бить морду, спорили с таксистами, ментами, официантами, докапывались к незнакомым, а потом уже в час ночи засыпали в пьяном угаре и в слюнях.

Светает. Начинается унылое московское утро. Уж лучше бы темнота скрывала открывающийся срам этой ужасной декабрьской русской зимы. Серое небо. Безжизненная голая фауна. Неэстетичные грязненькие авто припаркованные у дома. За окном проносится уборочная машина. Вот начал скрести асфальт бедный воскресный утренний дворник-узбек. Тоска, да еще и само воскресенье. Самый депрессивный день недели. Ведь из него воскресает не Христос, а серая рутина! Даже понедельник лучше по настроению. Слава богу Глебка всадил в себя грамм гаша, который сбил отходняк и теперь можно идти плюхаться в кровать и пробовать уснуть. Надо только закрыть от света все окна….

Порошок уходи, я хочу поспать немного,

но снова паровозы, колеса, дороги,

Уже не ходят усталые ноги…

Ой как хуево, ой как хуево,

Не помогает дудка, а вчера было клево

когда я закрываю глаза мне мерещится

корчусь на матрасе как беременная женщина

на будильнике 10:24

уходи порошок, я хочу побыть один

хочу поспать до вечера, принять поздний завтрак, потом душ, потом поиграть в Fall Out

порошок уходи… –

Успокаивающим голосом убаюкивал в наушниках Саша Скул Глебку своими строчками под чей-то приятный спизженный бит.

…А вот этот ночной клуб на Чистых уже подстроился под новые правила и там надо было курить на улице.

Все парни раскуривали чью-то пачку Мальборо Голд, приканчивая ее всем скопом буквально за час. И никому не было никакого дела, когда сигареты стоят дешево и вокруг свои. Петька снова был в строю товарищей под веществами…

Че заебись? Прет?
Ага, бля пиздато..
Петь, а мне показалось когда я тебе звонил в обед, ты что был уже обнюханный?
Ну да, а че?
Подожди, но ведь сегодня пятница, ты же работал? и че обнюханный был на работе?
А че такого?
Да ладно, ты нюхаешь на работе? Нихуя себе!
Бля, а че тут такого? Как будто вы по будням не ебашите?

Все перевели взгляды на Петюню, и не осуждающе, но с удивлением дружно ответили – “вообще то, эм, нет”.

эммм, да ладно, ну а чего такого? ну ведь пиздато же? – смущенно, словно пойманный за руку, ответил им Петюня.

3 часа ночи. Глебка подловил Петьку и они пошли на улицу курить вместе. Он испытывал странное чувство от общения с Петькой. Они были давно знакомы, но если у Глебки все медленно шло в гору, то у Петьки к середине его третьего десятка дела медленно шли под откос. Какая-то бесперспективная работа в госконторе, где платили 3 копейки, и похоже совсем не следили за тем чем там занимаются сотрудники и работают по рассказам Петьки одни пенсионеры. Отец недавно умер от рака. Раньше Петька был главным интеллектуалом компании, читал “Доктора Живаго” еще в 9 классе, а сейчас его развлечениями стали просмотр смешных “видосиков” c алкоголиками, бомжами и прочими представителями дна, да игра в Xbox. У Глебки была симпатия к Петьке, но он слегка побаивался его. Ему казалось что Петька его ненавидит его, за то что Глебке просто чуть больше повезло в жизни. Но в ту пятничную ночь все было нормально – мефедрон и алкоголь держали обоих в приятном приподнятом настроении при котором как всегда хотелось вести чуткие беседы на сокровенные темы.

Глебка, что это так плохо нюхать каждый день? Ведь это же клевое чувство?
Все так, но ведь не хочется становится ‘настоящим наркоманом’, это ведь просто веселье на выходные, и так пропадает потом целый следующий день из-за отходосов…
Мне немного страшно..плюс все меня осуждают…
Да все нормально Петька, просто не стоит долбить вне выходных – вот скажем сегодня – ща закончим тусить, и просто накурись и ложись спать?
Попробую..

А как же он долбит каждый день? Кто ему это продает?
Ну я и продаю
Тебе, ну это, не стыдно? Он же..
Глебка, при всем уважении..во-первых, это Петюня..ты сам помнишь какой он жлоб..Во-вторых, это его дело…А в-третьих, это не ТВОЕ дело!
Да…но все таки…
Твое беспокойство отрадно! Че тебе дать еще одну дорожку? Пойдем вместе сделаем в туалете?
Конечно! (улыбается) Пам! Вон там кабинка вроде открыта…

Двое парней зашли в кабинку. Клуб был свой, никто не обращал внимание на двоих молодых людей заходивших вместе в тесную кабинку, а если и кто обратил бы, можно было всегда сослаться на однополые отношения.

Айфон был положен на крышку толчка. Из пакетика уже сыпались кристаллы, которые крошились бонусной пластиковой картой какого-то магазина.

И как это было ? В первый раз? Как он взял у тебя на будний день?
Блядь, как как? Так и взял! После той первой тусы, мы приехали на район, он мне такой говорит перед тем как попрощаться – А…есть еще? Я ему заломил цену, говорю – конечно Петюня, для тебя все всегда есть! С тех пор он мне всю зарплату уже как месяца два отдает на мефчик. И блядь, ненасытный! Иногда больше грамма, а то и двух в день нюхает. Все один!
Как один? Че ему пиздить ни с кем даже не хочеться?
А ты че не заметил, что он даже с нами молчит под стафом?
И правда..
Ну.. давай! (протягивает свернутую сторублевку)

Аааах! Мефедрон приятно обжог нос, сразу захотелось чего-нибудь выпить и сигаретку! Ооох – вторая дорожка вошла в нос собеседнику Глеба.

Я только второй раз встречаю человека которому снесло башню со стафом. Вроде среди нас все употребляют с умом. Понятное дело, иногда перегибают. Иногда мы нюхаем слишком много за одну тусу..Но никогда не в будние или на работе.
А кто был первый?
Помнишь Толяна? Я на его др дал таблетку ему и его другу. Толяну очень понравилось, но потом он приехал домой и абсолютно выморозился от отходоса и сказал себе что больше никогда не притронется ни к какой движухе. А вот его другу так понравилось что он на следующее утро позвонил мне, при том что мы незнакомы и предложил любые деньги за стафф. Я послал его. Нахуй мне какой-то левый чувак? У него еще отец какой-то подмосковный ханчик. Ну нафиг таких людей, но потом, мне рассказывал Толян, этот чувак крепко подсел на спиды…и как в той песенке от XS Project – бросил жену, ребенка, стал нюхать каждый день. Был жирдяем и за месяца два похудел на 40-50 кг..
Пиздец!
…Что с ним сейчас не знаю и не хочу узнать. Так вот, Петюня второй такой человек которому снесло башню с наркотой. Не уверен что это хорошо закончится…
Поэтому, чувак, надо держаться подальше от него!

Время шло, а Петюня менялся на глазах. Стал совсем худым, стал тусить на районе с каким-то левыми гопарями. Вечно напрашивался на тусы, но его игнорировали, а иногда звонили и просто издевались над ним.

Глебке это казалось лицемерным, когда (бывшие) друзья Петюни все дружно подвергали его остракизму, насмехались над ним, ржали над тем какой он ‘поехавший наркоман’… под собственные вдыхания дорожек в нос и дыма в легкие. Только сейчас уже сидя в своем уютном лондонском доме он понимал, что то была естественная защитная реакция – как от прокаженного. Но пацаны были русскими, не англичанами, потому они не могли просто взять и поставить точку в отношениях с Петюней и иногда зазывали его на тусы на районе, а иной раз и в клуб или на вписку или просто встречались вечерком покурить плюшки в подъезде. Русский Ванька хотя груб и злобен, так же отзывчив и легко прощает, чем очень часто пользуются инородцы и русские проходимцы.

Как-то раз Петюня прилетел летом в Болгарию к интеллигенту-затейнику тусовки – добродушному бородачу Федору, который проводил там свой отпуск. Федя, знавший характер Пети, был готов ко всему, но только ни к тому что Петр приедет в абсолютно отмороженном состоянии под комбинацией грибов, ЛСД, порошков, под завязку набитый наркотиками привезенными из России, которые чуть ли не вываливались у него из карманов. Ничего не оставалось делать Федору как прогонять Петюню с территории своей болгарской дачи. Он думал просто тихо покурить шишек и попить вискарик со чудаковатым старым знакомым, а не быть один на один с ничего не соображающим чудищем, обдолбанным неведомыми химикатами с лейблом “not for human consumption”.

Сведения о Петюне становились все хаотичнее. Стало известно что он стал продавать через площадки даркнета. C ним уже встречались по большей части чтобы просто купить травы или кусман гашиша. Петюня стал все больше и больше превращаться в инопланетянина. Лысый, в огромный наушниках, с худенькими ножками в женских джинсах, он бродил туда-сюда по району. Иногда названивал в 3-4 часа утра и нес какую-то белиберду, средь которой сквозило что он просто хочет внимания.

В один из приездов в Москву Глебке срочно нужно было достать наркотики под тусовку с пацанами. Все слились помочь с веществами и пришлось вызванивать из Лондона Петюню. Глебка, как англичанин, все планировал заранее, не оставляя ни доли вероятности для случайности. Все отговаривали Глебку от контактов с Петром, но тот был непререкаем! “Мы собираемся тусить или нет? Если вы не можете вырубить, придется обращаться к Петьке!” – парировал он.

Петюня “отгрузил товар” в вечер приезда. Покурив гидропона на балконе, глядя на сияющую огнями Москву Сити, Глеб признался Петюне, что вообще-то он не очень хотел приезжать сейчас в Москву. Вынудило его уже фактически предсмертное состояние деда, с которым Глеб должен был пообщаться и увидеться последний раз. Глеб признался, что ему тяжело на душе из-за родственника, и что он никогда за свою жизнь, не находился так близко со смертью.

Петя, от которого по рассказам тусовки можно было ожидать только какой-то безрассудности, очень трезво и холодно, прямо с отзвуком металла в голосе мертвенно произнес – “Хорош тебе нюни разводить, и вообще лучше чтобы быстрее твой дед умер. Так легче.. и тебе и семье. Я так недавно мать схоронил.”

Глеб слегка вздрогнул. Он не знал что Петя остался полным сиротой.

Как? Ты теперь остался без родителей?
А вот так! Тетка у меня есть в Зеленограде.
И каково это…?
Блядь пиздец (он произнес эти два бранных слова быстро, чуть ли не сквозь зубы, но ни грамма похабщины в них не было. Вряд ли какими-то другими словами можно было описать эту эмоцию)…Я начал долбить все подряд, попробовал мет, геру, антидепрессанты, ксанакс..Cтал банчить…Пытался передознуться..Пытался покончить с собой…Но это в прошлом – Я все еще здесь.

Дальше беседа пошла опять на какие-то легкие отвлеченные темы, но осадочек остался. И ведь Петька был прав! Дед Глебки умирал окруженный любовью семьи, вниманием, врачами, нужными лекарствами. Он воспитал несколько успешных и счастливых детей, достиг успехов и признания в карьере. Он уже мучился последние недели своей жизни и смирился с тем что скоро умрет. Глебка не мог себе представить что же было у деда сейчас на уме. Ведь это так страшно оказаться один на один с приближающейся смертью? Страшно было смотреть на бабушку Глеба. Она всю жизнь прожившая бок о бок с дедом, домохозяйка, всю жизнь ухаживавшая за ним, следившая за каждой мелочью их совместного быта, будь-то: чистотой дома, ботинок деда, настроением и аппетитом деда – она теперь оставалась одна, без смысла своей жизни.

Но все это сентиментализм, о котором он было начал рассказывать Пете, да опять осекся. Бабушка останется одна, но в достатке, окруженная родственниками. Это не Петя, без родителей, из не самой богатой семьи. И опять Глебка осекся и перевел рассказ на что-то банальное, кажется что-то вроде – давай еще покурим?

На следующий день тусовка вышла отличной. Все собрались на квартире у Глебки и с удовольствием нюхали привезенные Петькой наркотики, что не мешало им шушукаться за спиной у него о том какой же он ‘поехавший’.

Позже приехал и сам Петька со своей девушкой. Вполне себе миловидной девчонкой из рабочего класса. Кажется фитнесс-тренером или маникюршей. Такие девчонки неплохо выглядят на отрезке 17-25 лет, а потом многие из них брюзгают, бросают диеты, спорт, пьют все больше, и уже к 30-ти с небольшим превращаются в безликих хамоватых плотных теток с короткой прической, злых на весь мир. Девка Петюни хоть была и с виду весьма женственной, сразу было видно что пацанка. Нюхала как пылесос, пила и курила со всеми вместе. В разговорах была молчаливой, хотя то и дело пыталась что-то вставить. Обычно какую-то чушь и всегда не к месту.

К концу ночи Петюню конкретно перекрыло, он ничего не соображал, пытался разбить стол, ворваться к соседям, орал из окна. Словом вел себя неадекватно, что, вы будете смеяться, отнюдь не характерно для обдолбанных более менее приличными веществами типа МДМА или амфетаминов. То и неудивительно – Петя нюхал какие-то свои солевые порошки, заедая их какими-то странными таблетками.

Слава богу, Глебке удалось его развести на отъезд с тусы и посадить его с девкой в такси до дома.

В следующий раз о Петьке Глеб услышал переписываясь с другом.

Слышал че было на НГ с Петяем?
Ну ка?
Они обожрались какой-то наркоты со своей девкой и каким-то гопниками и баба Петьки совсем поехала крышей и пырнула ножом и его и еще кого-то. Вызвали ментов, скорую..
Мда..

Глебке вспомнились российские ТВ-репортажи про происшествия с алкоголиками и наркоманами, где показывали некрасивых 30-летних людей с одинаковыми несчастными заматеревшими лицами, в плохой одежде – обычно синих джинсах и каких-то ужасных свитерах, в некрасивых квартирах с некрасивой мебелью, раскиданными по полу тряпками, где деловито расхаживали менты с фонариками, да врачи, а несчастные ‘герои’ телесюжетов тупили на камеру и в пол.

Так, неожиданно Глебу приходила мысль о том что он повзрослел. Теперь эти некрасивые люди из репортажей – его сверстники. А ведь казалось бы, всего 7-8 лет назад, это еще были симпатичные резвые девчонки и парнишки полные сил и надежд. Быстро время течет.

Вскоре после этого Глебка не с того ни с сего получил серию сообщений от Петюни:

ну че Глебка как поживаешь? Жалко не сложилось встретиться когда ты приезжал в последний раз
да ? е! обидно пиздец! ты там как, не облысел еще? ОЧЕНЬ соскучился по тебе ОДНОКЛАССНИЧЕК хохо! Видимо, нет времени потыкать своими сардельками по клавиатуре? Прекрасно тебя понимаю.

А затем еще одно:

иди-ка ты нахуй одноклассничек-пидорас. И можешь с меня за базар попробовать спросить. Если смелости наберешься, трепло!

Глеб ответил вечером того же дня:

Привет! че-то я тебя не понял ? ты как-то странно написал! как сам? тоже скучаю! летом приеду!

На что буквально минуту спустя получил ответ:

Глеб я не хочу иметь с тобой ничего общего. Иди нахуй и желаю тебе ГОРЕТЬ В АДУ!

Глеб пребывал в небольшом замешательстве. За что он меня ненавидит? Хотя понятно за что. Глебу можно позавидовать, а Петюне нет. И дело не в каких-то особых заслугах Глеба..Просто так “легли карты”.

От приятелей из Москвы поступали отрывочные сведения о том что Петюня катался в Крым весь набитый наркотой, и там праздно и шумно кутил. Позже говорили что Петя совсем тронулся умом, сидит на “аптеке” и стесняется общаться с людьми.

He looked so ill! – сказала Чарли аккуратно поедая свой салатик с авокадо, запивая его соевым капуччино.
Почему? – отвечал ей Глеб разделывая ножом на тарелке сосиску из поданного ему Full English.

Рядом сидели какие-то веселые пожилые англичане. Недалеко от них, в стороне, смеялись 20-летние девчонки уже утром запивавшие винцом свой завтрак. Улыбающиеся гречанки быстро разносили приготовленную еду и принимали заказы.

Это было хорошее теплое утро в уютной middle class suburbia западного Лондона. За окном хорошо одетые люди направлялись в то или иное кафе или спешили на шоппинг..

He looked so skinny and pale on the video! – ответила Чарли.
Ааа, да не..он также выглядел и года 3 назад когда я его видел в последний раз – парировал Глеб.
Well, still unhealthy! – заключила Чарли.

Глеб с Чарли доедали свой завтрак улыбаясь друг другу и мило болтая, а в это самое время в душной камере Петя сидел на грязной койке и не находил себе места. Его ломали не только мысли о том что он будет осужден минимум на десять лет, а в худшем случае на пожизненное! Его тело и разум были в ломке от того что в первый раз за долгие 5 лет, он уже 72 часа не принимал никаких запрещенных веществ. Та волшебная дверь в которую он зашел без пары месяцев 5 лет назад, где он обрел счастье, понимание, теплоту, комфорт которых ему так не хватало по жизни, захлопнулась, похоже на всю жизнь.. Впереди только серость, страшная серость и пустота и ничего больше…

Сработали безжалостные шестеренки судьбы. Ведь кто-то должен быть тем котенком которого медленно и со зверством расчелняют безжалостные девочки-подростки из унылого постсоветского города? Кто-то же должен погибать со всей семьей в ужасной автоаварии? Недобирать полбалла по ошибке на экзамене в МГУ и обратно ехать к себе в деревню Гадюкино, чтобы быстро спиться и остаться алкоголиком до конца жизни? Быть уволенным на работе просто потому что фамилия оказалось сверху списка из-за того что начинается на ‘а’? По глупости лишаться ноги или зрения?

Вот Петьке выпало тянуть эту лямку. И боже тебя упаси, читатель, считать что он ‘получил по заслугам’. На голову каждого из нас может упасть свой кирпич, у каждого из нас свой скелет в шкафу. Аминь.

Клемент Таралевич,

спец-версия для motilek.com.ua

Лондон 2019-20.

t.me/chuzhbina

www.vatnikstan.ru/…chuzhbina/

www.patreon.com/chuzhbina

Добавить комментарий Отменить ответ