Мы рисовали плакаты и вместе с Логиновой привлекали прохожих на «ДКТ и КТ – до тестовые консультации и после», вручая прохожим самодельные приглашения в её Кабинет доверия.
Разочаровавшись в бесконечных попытках «привлечения внимания общественности к проблемам ВИЧ/СПИДа и наркомании» через публикации тематических статей и фото-репортажей в городских и национальных печатных СМИ, стало очевидным, что для освещения наших проблем необходимо исключительно профильное изданиеэ Однако, выживать было всю сложнее. Пришло понимание, что прежде, чем помогать кому-то, нужно самому перешагнуть гордыню и обратиться за помощью.
По соседству с нами жила одна из Ясиных подруг, с которой она познакомилась во время очередного «детокса» в стационаре ПНД на Качалова. Ленка Цукерман (R.I.P.), как и многие с «нашего факультета», была разносторонней творческой личностью, музицировала на фно, писала стихи, водилась с некоторыми представителями «богемы» и познакомила нас с поэзией Липольца, басни которого считаются лучшими произведением украинской субкультуры. Разумеется, нас с Ленкой сближало не только это.
Имея большой опыт употребления и ещё больший реабилитации с помощью разных методик, Елена уже большего года ходила на собрания АН. Самая популярная группа была тогда в Клубе Эней, Собрания вел Джон, основатель и бессменный руководитель Клуба Евгений Кривошеев (R.I.P.). На протяжении многих лет, каждый вечер, по будням и праздникам, в любую погоду и любом состоянии Женя непременно был в Клубе «Эней», офис которого тогда находился в самом центре – в 3-х минутах ходьбы от станции метро «Майдан Независимости», и проводил собрания АН .
Наконец настал тот день, когда Лена таки уговорила меня и самолично привела в Клуб на собрание группы Анонимных наркоманов. Так с апреля и почти до конца года практически каждый мой вечер начинался с традиционного приветствия АН: «Привет! Я Паша, наркоман.».
Я многим обязан Клубу «Эней» и лично Джону, потому что благодаря его участию в моей жизни появилась возможность не только держать себя в трезвости, но и получить уникальный опыт работы в проекте Снижения вреда на двух точках ПОШ (пунктах обмена шприцев) на аутрич маршрутах одного из районов города. Как социальному работнику Клуба, за аутрич-работу мне ежедневно платили небольшую сумму, которой вполне хватало и кормить семью и даже баловать себя бутылкой пива. Но самое главное Женя ввел меня в курс «движения» – объяснил, как работает механизм получения грантов и как собственно пишутся и подаются заявки на проекты.
В 2004 г. МБФ «Альянс по борьбе с ВИЧ/СПИД в Украине» стал главным (если не единственным) реципиентом Глобального фонда по борьбе с ВИЧ/СПИД, ТБ и малярией», и основным донором украинских НПО, среди которых Клуб «Эней» уже не один год был общественной организацией представляющей интересы киевских потребителей наркотиков. Эней был первым, кто в Киеве наладил развитую сеть ПОШ и реализовал проекты Снижения вреда, работая непосредственно с потребителями наркотиков. Поэтому я был очень рад, когда меня с командой других аутричеров пригласили в «Альянс» на тренинг для сотрудников Клуба.
Благодаря своей любознательности, я узнал, что обо всех своих конкурсах «Альянс» объявляет на своем интернет- сайте. Но зайти в интернет я мог только в Клубе, где для всех гостей в холле Джон установил отдельный компьютер и даже сам находил время объяснять всем желающим, как им пользоваться. Доброта и бескорыстность Жени располагала к доверию и заслуживала уважения.
И настал тот день, когда я узнал, что «Альянс» объявил конкурс на издание периодики (газета/журнал) освещающей проблематику ВИЧ/СПИДа и ориентированной на «целевую аудиторию». Такого шанса я не мог упустить. Причем, тогда мне было совершенно без разницы, от какой организации подавать заявку – от Клуба или от Дропа. Я уже настолько вжился в наше сообщество, что считал любые инициативы во благо «единого братства» и воспринимал их исключительно с точки зрения полезности для всех нас, всего «нашего факультета».
Однако, как говорится, не всё было так однозначно. Сам факт того, что я, оставаясь, как выяснилось, обычным гостем, а не официальным членом организации, словно указывал мне на «мое место». И с восторгом озвученная мною идея о необходимости собственной газеты для сообщества, к огромному удивлению, вызывала у каждого члена Клуба, в лучшем случае пассивную реакцию. Единственным человеком, кого реально заинтересовала идея «с газетой для наркоманов», была Ирина Головач, одна из старожилов Клуба (сегодня Ира в Щвеции, как беженка с Украины). Но тогда только она поддержала моё предложение и пообещала поговорить с правлением, потому что сама тоже вынашивала похожую идею с выпуском своего издания. Но время шло, а каких-то поползновений в этом направлении не было, во всяком случае, мне об этом ничего не было известно.
Надо признаться, что в те годы среди АН-ов было, скажем так, неоднозначное отношение к «черняшникам». Как не инфантильно это звучит сегодня, но тогда, например, анонимные алкоголики были нетерпимы к наркоманам, а наркоманы сами разделяли себя на «беляшники» (винтовики, джеферисты и прочие токсикоманы, употребляющие т.н. «быстрые» вещества, которые объявили наркотиками только в середине 90-х) и «черняшники» (опиушники, макоеды, морфинисты и прочие т.н. «медленные», причисляющие себя к этакому классическому сословию «настоящих наркоманов»=) и почему-то гордились этим=)). – что нередко приводило к горячим спорам, типа «кто больше горя видел» =). Позже «Мотылёк» даже обвиняли в том, что газета, дескать, только для «макоедов», но конечно, это было не так.
В общем, как бы то ни было, а свою первую в жизни заявку мне пришлось писать дома, самому, имея на руках только распечатанную аппликационную форму. Пожалуй, это была не только моя первая заявка, но и первая в «Альянсе», которая была принята конкурсной комиссией «в жестком», напечатанном на печатной машинке, виде. Половину текста я писал от руки, а потом набирал его на популярной в те годы электрической машинке «Ятрань» – единственным удачным приобретением (для журналистской работы), сохранившимся с 90-х.
Печатать на машинке и набирать текст на клавиатуре компьютера – две большие разницы. Это на мониторе можно увидеть все недостатки, ошибки и т.д., а на машинке можно либо замазать пастой, «корректором», либо… поменять лист и набирать всё заново. Когда закончился «корректор», а расход бумаги не позволял каждый раз менять листы, мне не оставалось ничего другого, как вырезать бритвой ошибки в тексте и тупо заклеивать дыры вырезанными полосками из кипы испорченных листов. Но и это было ещё не всё. Когда бумага для печати закончилась, средства на покупку новой тоже, а время поджимало – не оставалось ничего другого, как допечатать заявку на древних пожелтевших от времени листах тонкой оберточной бумаги, порезанной на части А4.
Остается добавить, что желание, как можно убедительнее изложить идею, в итоге вылилось на десятки листов «пояснительной записки» и подкрепилось почти таким же количеством газетных вырезок «авторских публикаций», которые согласно условиям конкурса заявитель должен был предоставить вместе с заявкой – чтобы подтвердить имеющийся журналистский опыт для работы в будущем издании.
И вот свершилось первое – я успел! Дотянул впритык, до последнего дня, но ещё успевал. Разумеется, отправить такую заявку электронной почтой я не мог, а воспользоваться услугами обычной было поздно, да и, честно говоря, не было ни денег, ни доверия… Не оставалось ничего другого, как явится в «Альянс» лично, что я сделал. Помню, как положив на рецепшен толстенную папку, туго перетянутую шнурком, я попросил позвать кого-нибудь из конкурсной комиссии. Чтобы собственноручно вручить «нашу проектную заявку». Как понимаете, заявка подавалась от «Дроп Ин Центра». Через пару минут ко мне вышла Людмила Шурпач. Сказать, что она удивилась, увидев мою толстенную «папку», ничего не сказать. Единственное, что она спросила – имеет ли отношение написанное на серой обложке красным фломастером слово «Мотылёк» к проектной записке. Получив утвердительный ответ, что это название нашей будущей газеты, Людмила Михайловна, улыбнувшись, заверила меня, что всё нормально, заявка будет рассмотрена, а мне теперь оставалось только ждать.
Ради объективности, признаюсь и в том, что именно в период написания заявки, движимый стремлением победить в конкурсе и страхом не успеть, пропустить что-то кажущееся несказанно важным, свою работоспособность я подстегивал «кашевыми» – таблетками кодтерпина, которые тогда свободно отпускали в каждом аптечном киоске. Естественно, что имея хроническую зависимость от опиатов, эти таблетки с кодеином легко стали такой себе заместительной терапией. Только неконтролированной. По крайней мере я так думал…
О результатах конкурса я узнал в Энее. Не скрою, состоялся непростой разговор с командой Клуба – кроме моей «самодеятельности», фактически в штыки было воспринято и само название «Мотылёк», которое я продвигал, как один из самых что ни на есть наркоманских символов и «мастей», хотя бабочек также себе накалывали сексработницы. Но как бы там ни было, в разговоре с Джоном мы сошлись на том, что в каждом выпуске будет информация о клубной деятельности, про ПОШ, а приоритетным направлением газеты – Снижение вреда. Собственно всё это было заложено в «Мотылёк» по умолчанию – ещё в самой заявке, когда я прописывал идеологическую концепцию издания.
В результате так и сталось – «Мотылёк» стал информационным проектом Снижения вреда в Украине. А первые годы ни один номер «Мотылька» не выходил без публикации адресов ПОШ Клуба «Эней» и выражения благодарности Клубу за помощь в распространении газеты. К сожалению, не сохранился наш первый выпуск, в котором на первых полосах мы разместили подробный репортаж о работе стационарного ПОШ Энея в киевском СПИД-центре – с интервью соцработника и клиентов. Этот выпуск был выставлен на витрине достижений в «Альянсе» наряду с другими лучшими ИОМами и периодикой. Увы, после переезда в новый офис вся эта подборка была утеряна. В том числе и оригинал 1-го выпуска газеты «Мотылёк», который сегодня я бы назвал раритетным.
Вполне ожидаемо было то, что «Альянс» запросил перевести нашу проектную заявку в электронный вид и прислать на е-mail адрес. К счастью, в это же время вышла из очередной «больнички» Елена Цукерман, которая резко пропала на всё лето и объявилась аккурат, когда мне срочно был нужен напарник с её творческими и, как позже выяснилось, ещё и деловыми способностями. И, что было невероятно ценным – у её бой-френда дома стоял компьютер, а Ленка уже в то время была активным пользователем интернета и прекрасно, почти не глядя, печатала на клавиатуре.
В течении нескольких дней мы переформатировали проектную заявку, дополняли её новыми рубриками, разнообразили темы и расписывали детали, дополняли её всем тем, что требовалось в рекомендациях комиссии. Так Лена стала моим соавтором, одной из будущих спецкоров и бессменным редактором женской рубрики…
Грант был настолько удачным, что с первого транша мы сняли комнату под офис редакции на Кудрявском спуске (в центре Киева!), где закатили ремонт и оборудовали рабочие места. Впервые в жизни у нас появилась своя оргтехника и мы были счастливы, что фирма, сдавшая нам помещение, была под охраной и главное – о нас знала лишь то, что мы разрабатываем профилактическую литературу.
В октябре 2004 г. Мы приступили к созданию первого номера. И после кропотливой работы и дома и в офисе, днями и ночами мы как одержимые колдовали над тем, чем никто из нас никогда в жизни не занимался – подбирали шрифты, набирали контент из своих статей и рассказов и иллюстрировали будущие публикации так, как считали уместным и тем, что нам нравилось – в конце декабря, в канун Нового Года, вышел наш первый номер, газета «Мотылёк» №1\2004.
Ко всему сказанному остается добавить, что мне исключительно повезло с коллективом. Без вас, мои дорогие, и тех, кого уже нет с нами – не было бы ничего, ни нашей бабочки, ни её 20-ти летнего полета!
P.S.Кстати, о бабочках,,,
Как-то, о поразившем меня фильме «Мотылек» (Popilone), который мне посчастливилось увидеть в далёком 78-ом г. на практике в Чехословакии, я рассказал своим «семейникам» на лагере. И мой рассказ настолько впечатлил их, что один из них, «Лесик», позже набил себе на грудь большую черную бабочку – почти как у героя фильма, совершившего побег из гвианской тюрьмы после ряда неудачных попыток. И вот, когда «Лесик» освободился и был проездом в столице, мы встретились на нашей киевской квартире. Его татуха смотрелась настолько круто, что мне пришлось ещё раз пересказать содержание знаменитого фильма своей супруге. И возможно мы с ней позабыли бы эту историю, если бы не пришло время задуматься о названии газеты.
Какой бы странной не казалась параллель между названием газеты «Мотылёк» и одноименным фильмом, но на решение так назвать издание повлияли не только древние мифы о душе и современные символы субкультуры, в которой именно бабочка отражает стремление к свету и принадлежность к миру наркотиков, но и – легендарный фильм.
Киев, 2024г
.gif)
Спасибо вам ребята за вашу работу! Вот кто реально что-то делает для нас всех , в отличие от многих других примазавшихся к теме , но более наглых объединений !
Ждём продолжения истории – прочел на “одном дыхании”