Не хапани лишку!

Сам я отъезжал раз десять, и из них всего три раза намеренно – был у меня период такой в жизни, депрессивно­суицидный. Но верно говорят: кому суждено быть повешенным – тот не утонет, и доблестно провалявшись на полу (просидев на дальняке) я медленно, но верно выплывал из темноты обратно в наш жестокий мир.

Кстати говоря, ни света в конце туннеля, ни лика сурового аллаха, ни ангелов, поющих \”Just a perfect day\” я не созерцал. Была темнота, была тишина, было категорическое желание – не дышать, и ведь не дышал, и не обламывался от этого. Был покой и умиротворение. Вылезать в вышепомянутый жестокий мир не было ни малейшего желания. А были у меня совершенно непредсказуемые передозы. До сих пор не знаю, как их объяснить, обосновать. Вот пример. Летний денек, я с дозняком в грамм прибываю к одному камраду, кумарит в полный рост, денег на половину дай Бог, берем эту половину у привычного до кумарной боли барыги, и ставим эту половину в два лица. Для тех, кто в тракторе: я ставлю в четыре раза меньше, чем мне надо для ощущения радости жизни. Ставлюсь и уезжаю. Очухиваюсь через часок, весь перебитый и удивленный: ай да я, как это я умудрилсято? И началась моя овердоз сессия. За то лето я отъезжал с регулярностью раз в неделю. Отъезжал с дозы вполовину меньшей, чем моя обычная. Отъезжал с дозы в четыре раза меньшей, чем норма. С обычной дозы. Один раз умудрился провалиться с ваток. В итоге обо мне по району пошла нехорошая слава, никто не хотел меня пускать к себе ставиться. Живописные фингалы не сходили с моей тощей физиономии. Пару раз я до полусмерти напугал мать, эдаким синим Фантомасом с грохотом и побрякиванием вываливаясь из тесного сортира, в котором защелки не было, сколько себя помню. Кстати, мамашу до сих пор трясет, когда я начинаю жечь на хмуром – видимо клинические смерти сына просто так не даются.

Последняя передоза была особенно ударной – пришлось моим камрадам вызывать “скорую”, ибо я упорно не хотел ни дышать, ни реагировать на реанимационные удары, да и отечественные айболиты тоже промучились со мной изрядно (не завозили в то время налоксон в бригады неотложек). Два часа я провел в коматозе, а потом внезапно ожил, к вящему удивлению лепил. Правда потом около пары часов ничего не соображал и вообще усиленно изображал из себя растение: лишь гыкал, мыкал и пускал кровавую слюну. Как мне объяснили потом, это результат плохого снабжения мозга кислородом, кое­какие клетки поотмирали, и если бы я не раскочегарился, а оклемался бы малость попозже, то у меня был бы неплохой шанс провести остаток жизни в палате для дебилов. После столь показательного выступления я решил подвязать с героином на время – сколько можно судьбу искушать, очко не железное, рано или поздно терпение у тех, кто рулит всем с небес, должно было лопнуть… Кстати, та серия передозировок для меня до сих пор загадка – что это была за странная реакция организма, который норовил отъехать ажно с ваток.

Имея столь богатый опыт откидывания копыт, мне волей­неволей пришлось изучить все распространненые в нашей наркотской среде способы экстренной реанимации передознувшихся опиатами. Ибо камрады мои от меня не отставали и пытались отправиться на раскумарку к Богу весьма и весьма часто. Героина в районе было много, барыг тоже, каждый бодяжил так, как подсказывала ему его барыжная совесть, все брали где придется – вот и жгли не по детски граждане наркоманы.

Итак, выше я рассказал, какие действия могут вызвать передозировку. Для лучшего закрепления материала – повторю их тут тезисно:

Жадность. Человек ставит больше, чем надо, и вполне закономерно отъезжает.

Не жадничай. Ставь столько, сколько требует организм. Лучше потом догнаться, чем в морге валяться.

Другой кайф. Неразбодяженный героин в наше время бывает только в милицейских сводках и детективных романах авторов­клонов. Все знают, что барыги бодяжат хмурый. Только каждый барыга бодяжит посвоему. Один из 10 граммов делает 12, второй – 15, третий может и до 18 граммов разбавить. И вот пример. Ты привык брать у барыги, который бодяжит 10 грамм на 15, и берешь у него постоянно и системно, и думаешь, что дозняк у тебя грамм. А потом у барыги перебои – кайфа нет, или хлопнули его. Товарищ твой по торчу берет тебе героина у более честного барыги, который из 10 граммов делает 12. Вы с ним на радостях (ну как же, кумарило ведь весь день) ставите поболе, и ты отъезжаешь. Почему? Потому что вместо привычных 0.6 грамма (которые твой барыга выдавал тебе за единицу) ты ставишь себе весовой. С непривычки организм делает аллес гемахт.

Бери только у одного и того же барыги. Если в силу форсмажорных обстоятельств взял у другого – прогони половину дозы, подожди, прислушайся к ощущениям и доставь остатки, если все в порядке. А еще лучше – раздели дозняк на две части и поставься в два захода. Раскумариться по любому раскумаришься, и жив останешься!

Напоролся на “белого китайца”. Такое часто бывает. “Китаец” дешевле и гораздо прибыльнее изза своей мегамощности. А барыги в силу своей сволочности и жажды наживы и не предупреждают о подставе. У барыги на уме одно – продать партию, взять новую. Ну в лучшем случае намекнут тебе, что кайф убойный, ставь поменьше. Ага… Раз убойный – то надо и поставиться не подетски, порубиться, почесаться…

Стандартное дело – после перекумарки пойти разок вмазаться.

Обычно ремиссия развязывается по синему делу. Нажрались, тормоза слетают, денежек подкопилось за период ремиссии. А телефоны барыг в память впечатаны намертво, в любом состоянии позвонить сможешь. Вот и звонишь, заплетающимся языком договариваешься на четвертину, шатаясь ползешь в известный адрес, берешь (как я уже говорил, барыге паралелльно на тебя, ему главное денег отбить или себе на дозняк заработать), ставишься с пятой попытки – рукито трясутся, взгляд не фокусируется – и аллес. Если ставился в жало, один – то 99 процентов что отъедешь. Системные героинщики редко пьяные бывают, посему мой совет ремиссионерам, которые, кстати, как раз таким макаром частенько и отъезжают. Пьяный – обходи точки стороной. Героин на алкоголь – верный путь к передозе. Если пьешь – то пей в компании, которая негативно относится к героину и не отпустит тебя в трипиздищу пьяного к барыге. Если идешь на пьянку – не бери с собой денег на дозняк, а если в ремиссии – то сожри колесо \”Антаксона\” или какого другого антагониста опия. Даже если крышняк сорвет и попрешься ты на точку – ничего с тобой не будет, антагонисты опия – это не ласковый май….

Ну и самое стандартное дело – просто после перекумарки пойти и засадить герыча, да по вене!

Только многие люди (не знаю, чем они руководствуются… жаждой оторваться за все те нескончаемые двенадцать дней не торчания?) забывают о том, что дозняк­то уже подупал, и подупал конкретно, и закупают половину, и ставят с этой половины две трети. И – вполне прогнозируемый финал. Про моих камрадов старых и себя скажу: видимо, годы торча засирают рецепторы по полной программе, и после сколь угодно длинной ремиссии мы могем себе ставить абсолютно спокойно четверть, а то и грамм в три лица. Положа руку на левую грудь любимой женщины скажу – меньше чем за четвертью я из дома не выхожу. Как и мои дружки с семидесятилетним стажем торча. А вот молодые после перекумарки ставят себе четвертину, на новые, чистенькие рецепторы – и кирдык.

После перекумарки – помни! Ты словно вчера родился. И те полграмма, которые ты ставил в рыло и еле­еле подсаживал ими зрак, для тебя сейчас смертельны!

Более того, с вероятностью 99% и четвертина тебя может ушатать до синего состояния. Посему – ставься либо в два захода, либо, прогнав половину, повремени полминуты­минуту, подожди эффекта, и если все в ажуре – доставляйся. Доза вспоминается за три дня, и через три дня ты уже спокойно сможешь ставить четверть в рыло, а то и боле. Куда торопиться?

Есть любители мешать опий с разного рода седативными препаратами и транквилизаторами. Эта традиция идет еще со времен кустарно изготавливаемого опия, в который добавляли толченые колеса димедрола. Данную практику автоматически перенесли и на героин. С чем только его жадные до кайфа наркоманы не мешают хмурый… Начиная от безобидного димедрола и нафтизина, заканчивая родедормом, азалептином и прочими более мощными вещами. Некто Костя уехал в реанимацию, поставившись своим дозняком и запив все это дело парой банок корвалола (содержание фенобарбитала в двух банках корвалола сосчитайте сами), и закусив матрацем фенозепама… Список можно продолжать.

Не надо мешать героин, седативные препараты, снотворные и транквилизаторы. Может торкнуть так, что мало не покажется, а откачивать клиента от передозы таблетками еще сложнее, чем просто от передозы. Если уж не можете жить без миксов, вот относительно безопасные добавки: нафтизин, димедрол, пипольфен. Но лучше – вода и порошок, не более. Излишество вредит.

Что делать?

Само собой, трясущимися ручонками набрать телефон 03 и пробормотать, что человеку плохо с сердцем и он лежит и не дышит. Не стоит орать в трубку, что произошла передозировка, ибо врачи из “скорой” в этом случае могут приехать с нарядом милиции, а это никому не надо. Пока едет “скорая” (а ехать в нашей стране победившей демократии она может ой как долго), сидеть спустя рукава, курить и чесать ебало ни в коем случае не надо.

Камрад помирает, надо поддержать в нем жизнь. Это долг каждого наркомана, который считает себя человеком. Про гнусь, которая выкидывает передознувшегося парня на улицу и продолжает заниматься своими делами, я не говорю – такие пидары долго на свободе не ходят или просто долго не живут.

Налоксон

Если у тебя в городе есть ПОШ (пункт обмена шприцев) или другие работающие программы \”Снижения вреда\”, наведывайся туда – скорее всего, если программы нормально финансируются (редкость, но такое бывает), то там помимо баянов и спиртовых салфеток ты сможешь разжиться налоксоном. Слышу вопрос из зала. Мальчик, отпусти мамину юбку, говори громче. Что такое налоксон? Хех. Это антагонист опия. То есть препарат, который, будучи введен в организм, моментально и со свистом очищает опиатные рецепторы от введеного ранее опия. Мудрено? Медицина не дремлет… Побочным эффектом от этого действа будет моментально начинающаяся ломка. Снова привет из “Норд­Оста”! Когда Владимир Семенович Путин отдал приказ раскумаривать всех в сортире “белым китайцем”, к врачам машин “скорой помощи”, что стояли вокруг одиозного ДК, подходили ребята в штатском и настоятельно рекомендовали запасаться налоксоном. Зачем? Потому, что во всем цивилизованном мире в случае передозировки опиатами пострадавшему вводят налоксон, который моментально приводит клиента в себя. То, что клиент очухивается на жестком кумаре – никого не интересует, главное – чтоб жил.

Первый и самый безотказный способ – налоксон в вену. Результат гарантирован. Ну подаришь человеку пару суток ломки, зато жив будет. Налоксон по идее должен продаваться в аптеках, а может и не должен… Но в программы “Снижения Вреда” он поступает регулярно, а там его раздают бесплатно.

Понятное дело, что налоксон есть не у всех и не везде. Вернее – редкость это пока что у нас в государстве. Посему – способы, проверенные временем.

Избиение. Резкая боль иногда может привести пострадавшего в чувство. Тупо колотить по лицу, конечно, можно, но это не всегда срабатывает. Лучше работать по болевым точкам, сильно тереть уши или даже кусать мочки ушей.

Искуственное дыхание и массаж сердца. Поскольку передозировка опиатами угнетает дыхательные центры в первую очередь – задачей откачивающих становится раздышивание потерпевшего. Как делать искусственное дыхание и массаж сердца, я думаю, описывать не надо – все смотрели кинофильмы или видели агитплакаты. Главное – делать это системно, без остановки, как машина, в механическом ритме, без перерывов. Я слышал, что глюкоза расщепляет героин, находящийся в организме, по крайней мере, именно так говорил медбрат, когда ставил мне капельницу опосля очередного моего передоза. Но этот способ мы не проверяли.

При всех вышеперечисленных процедурах передознувшегося надо звать по имени, разговаривать с ним, кричать ему что угодно, мол \”дыши, Вася, дыши, дыши!\”. Типа это не дает ему полностью уйти. По себе скажу – когда бывал в полной темноте без дыхания, эти самые вопли \”Диса, не умирай, дыши, сука, мать твою\” очень меня напрягали, ибо мне из этой самой темноты никак выбираться обратно не хотелось, а голоса не давали погрузиться в нее глубже и дальше. И очухивался я, словно рыба, которую на леске вытягивают из воды на воздух, только вместо лески были голоса моих друзей. Так что разговаривать и звать человека по имени надо обязательно.

Если человек очухался, ваша задача – ни в коем случае не дать ему уйти обратно; есть у передознувшихся такое желание. Ему будет хотеться сесть, закрыть глаза, заснуть. Этого допускать нельзя ни под каким видом. Заставляйте его ходить, разговаривайте с ним, хлопайте по щекам, в общем – поддерживайте в бодрствующем состоянии. Иначе провалится обратно, придется снова откачивать.

Вот эти способы во многих случаях могут поддержать тлеющую в передознувшемся жизнь до приезда “скорой помощи”, которую, повторюсь, вызывать надо по любэ. Как вы потом будете разбираться с врачами, чтобы те не сигнализировали мусорам – это ваши проблемы, главное камрада спасти. Обычно купюра, сунутая в руку начальнику экипажа, решает проблемы.

В заключение расскажу одну печальную историю – как не надо поступать в случае передозировки. Давно это было, в самом начале 90ых, мы только только начинали торчать. И на квартире, где мы варились, передознулся самый старый и опытный торч из всех нас. Назовем его Котом. Мы, молодые, глупые, не знали что делать, торчали тогда без году неделя. И решили мы устроить ему шок – сунуть в холодную ванну. Мол от холода придет в себя. Сказано – сделано, в считанные минуты наполнили водой ванну, да и кинули его туды. Кот подергался в ванной с полминуты да и отдал богу душу – не выдержал мотор. Пытались откачать – глухо. Сердце встало. Пришлось его обувать, сушить феном волосы (уже мертвому), да и тащить на чердак с баяном в руке – мол там и дознулся. Дотащили, из дома позвонили в \”скорую\” – на чердаке человек лежит, не движется. И сбежали. Так поступать не надо.

(с) Дис, 2003 (от редакции: эту статью автор написал за год до своей смерти. В 2004 «Дис», он же Глеб Олисов, скончался от передозировки. Земля пухом.)