Аптечная наркомафия чувствует себя комфортно. Операция по контрольной закупке без рецептов запрещённых к свободной продаже препаратов. Аптеку уже обложили со всех сторон сотрудники Госнаркоконтроля. Увидим, что дальше будет… Через 15 минут после начала операции появилась “крыша” в лице сотрудника отделения Госнаркоконтроля. Какой-то человек пришёл, сказал, что из Наркоконтроля, решил помочь разобраться. Аптекарь: “Без проблем, это мой приятель… Хотите, я автобусную остановку пролицензирую под аптеку?”, – спросил хозяин аптеки…
“Нальбуфин есть, ампула?” – спрашивает журналист.
“250”, – отвечает женщина.
“На, держи. А чек? Я же одну просил”, – говорит журналист.
“Одну?” – уточняет женщина.
“Конечно”, отвечает журналист и уходит.
“Всё, купил”, – говорит журналист.
“Наркоконтроль, Московское управление”, – говорит сотрудник заходя в аптеку.
“Почему вы продали это пять минут назад, а?” – спрашивает журналист женщину.
“Я ничего не продавала. Алло, Илюш. А ты где?”, – звонит по телефону провизор.
“Вы – один из учредителей. Правильно я понимаю?” – спрашивает сотрудник Наркоконтроля.
“Единственный”, – отвечает Илья.
“В данном помещении у вас осуществляется безрецептурный отпуск препаратов, подлежащих рецептурному отпуску”, – говорит сотрудник Наркоконтроля.
“Это кто ж так не хорошо поступает?” – спрашивает Илья.
“Это непонятная ваша сотрудница, у которой нет документов, ничего”, – говорит сотрудник Наркоконтроля.
“Это не моя сотрудница”, – отвечает Илья.
“Вы здесь не работаете”, – обращается к женщине сотрудник Наркоконтроля.
“Меня просили на этот один день выйти”, – отвечает провизор.
“Вы наркотики продаёте здесь. Травите людей”, – говорит журналист.
“Я здесь вообще не работаю. Я попросилась, попросила Екатерину, я работаю в кафе”, – говорит женщина.
“Я с утра вставал, шёл в аптеку, покупал таблетки. Потом шёл к знакомому человеку, у него уже делал дезоморфин. Специальной подготовки там не требуется. Это дешёвый наркотик получается. Рублей 200, чтобы всё это сделать”, – говорит наркоман.
“Большая часть наркоманов, которая использует кодеиносодержащие препараты, либо просто потребляет большими дозами, либо, дорабатывая их каким-то образом, чтобы получить инъекционные наркотики, в массе своей эти люди уже являются тяжело наркозависимыми, и у них, в общем, три варианта: пойти убить бабушку, купить дозу; купить в аптеке дешёвые препараты, сварить кустарный наркотик или наглотаться кодеина или попытаться найти лечение, но третий вариант оказывается самым сложным, к сожалению”, – объясняет почётный президент Общества специалистов доказательной медицины Кирилл Данишевский.
“Сейчас ещё различные болячки вскрылись. Организм просто разрушается. Мне казалось, что это наркотик не такой серьёзный даже как героин, оказалось, всё гораздо хуже”, – говорит наркоман.
“Так как дезоморфин сейчас изготавливается только кустарно, с использованием таких веществ, как йод, ацетон, органические растворители. И степень очистки очень низкая, то есть, вены он сжигает. Если бы посмотрели на пациентов с этими флегмонами мокнущими, текущими, издающими соответствующий запах, это в общем, зрелище не для слабонервных”, – говорит заведующая отделением №7 Национального научного центра наркологии Росздрава Людмила Санталова.
Через 15 минут после начала операции появилась “крыша” в лице сотрудника отделения Госнаркоконтроля. Какой-то человек пришёл, сказал, что с Наркоконтроля, решил помочь разобраться.
“Без проблем, это мой приятель. Мне “крыша” не нужна. Просто у нас нормальные отношения. Хотите, я автобусную остановку пролицензирую под аптеку?” – спрашивает Илья.
“Это чего, такая коррупция?” – спрашивает журналист.
“А вы не знаете?” – переспрашивает Илья.
Ничего не боятся, ничего не скрывают. Они готовы продавать на каждой остановке.
vesti.ru
.gif)
