ОПЕРАТИВНАЯ РАЗРАБОТКА

Мы много спорим о своих правах, о законности. Много рассуждаем о нарушениях наших прав. Но все эти словоизлияния происходят на уютных кухонных посиделках или в скверике, после удачного приобретения и употребления, удавшихся в этот день без эксцессов со стороны блюстителей порядка. Мало кому удавалось проплавать в этом движении без приводов, беспредела и различных фокусов стражей законности. Свои промахи мы чаще всего пытаемся решить путём дачи взятки. Даём – берут, брали и брать будут, пока мы будем выступать с позиции виноватых…

При этом мы даже не задумываемся, что грубо попираются наши права. Но в нужный момент мы молчим. А потом, отвалив необходимое количество бабла за нашу свободу, мы вечерком, зализав раны и «поправив» здоровье, умничаем в тесном кругу сподвижников о том, как ловко мы провели ОБНОН, даже не всегда понимая, что ОНИ нас «сделали», а не МЫ их. Сделали те, кто сыто ест и сладко пьёт за наш с вами счёт. А иначе, откуда у зелёных лейтенантов за годишку работы в ОБНОНе появляются новые квартиры и дорогие иномарки? Я не из тех, кто считает деньги в чужих карманах. Но это не тот случай. Тут факт на лицо – в их карманах наши с вами денежки. Проиллюстрирую я эту тему небольшим шаржем, говоря языком художника, коим и являюсь…

Раннее утро. Разбудила меня ширка, стоящая в холодильнике. Крутилась, вертелась, пытаясь продлить дрёму, но бутылочка, стоящая там, на полочке, прогоняла сон и бодрила не слабее холодного душа. Ну какой тут сон?! Вскочила. Быстро совершив отточенный годами ритуал, закурила. Сижу в кресле перед ящиком. В одной руке пульт, в другой сигарета (уже
пятая), которую никак не удаётся выкурить. Прикуриваю, делаю затяжку и… стоп-кадр: окурок дотлевающей сигареты припекает пальцы. Прикуриваю шестую, радуясь факту существования бутылочки, в которой ещё больше половины домашнего раствора, ради которого были потрачены почти все оставшиеся деньги и два дня непосильного труда, связанного с риском. Я заслужила это ничегонеделание хоть пару дней, – убеждала я себя, кутаясь в плед. Снова припекает пальцы. Я ведь не дремала!
Встаю, убираю пепел, образовавший замысловатый холмик у моих ног, радуюсь, что на сей раз удалось не пропалить ковёр. Звонит телефон. Это «Печёный». Пару минут можно не слушать, пока облетает шелуха опроса моих делишек и состояния моего здоровья, оголяя зерно истины – причину звонка Печёного. Мне предлагается взять «дела» за смешную цену.
Небольшая сумма сейчас и остальные вечером. Заманчивое предложение, но не сейчас. Внутренний хомяк моей лени шепчет: «Ну, на кой тебе это надо? Ехать, встречаться… Тебе ведь хорошо, не будь жадюгой, весь кайф на земле не скупишь. Впрок не наколешься. Будь скромнее. Сильно хорошо – тоже нехорошо»… И другой осторожный зверёк, живущий в
моём подсознании, шепчет голосом заговорщика: «Не едь! Это подстава! Тебя примут менты! Ты слышала голос «Печёного»? От него эхо раздавалось. Такое бывает только в кабинете с минимумом мебели, без ковров и штор…» Я со своими зверьками сегодня удивительно единогласна. В другие дни мы бы возможно спорили до упаду. Но сегодня мы единодушны. Я отвечаю «Печёному»:

– Не могу. – И кладу трубку.

Иду на кухню, ставлю чайник, завариваю свой любимый, ароматный зелёный чай с соусепом. Снова кресло, ящик и сигарета. Попивая чай, размышляю о том, когда в моей жизни появились эти потешные зверушки. Они пришли на смену живым существам и даже людям. В какой-то отрезок жизненного пути я ещё нуждалась в общении. В друзьях разуверилась,
любимые ушли трагически из жизни, родители умерли, и даже любимая собака, прожив 17 лет, отправилась в свой собачий рай, к своему собачьему Всевышнему. Ведь должны же хорошие собаки удостаиваться заслуженного завершения своего пути. После очередных похорон и появились в  моей жизни эти милые и весёлые зверушки. Человек – существо одинокое, он сам приходит в этот мир и покидает его в одиночестве. Это красивая сказка: «Прожить с мужем в любви всю жизнь и умереть в один день».
Мою чайную церемонию с философо-маразматизмами прерывает звонок. Это снова «Печёный». На сей раз он разражается морем дифирамбов моему ЭГО о том, что ни с кем связываться не хочет, кроме меня, что одной мне верит, даже больше, чем самому себе, что меня можно взять в разведку и ещё что-то там в этом духе. Нагрузил… С трудом вывезла, чтоб не послать. Мои зверушки слушают всё, ехидненько и вопросительно улыбаясь. Даже с советами не лезут, понимают – можно нарваться. Я, набрав в лёгкие воздух, тактично отказываюсь, объясняя, что денег нет даже на эту ничтожную предоплату. Вешаю трубку и поминая мать «Печёного», выливаю в окно остатки остывшего чая. Может, хоть покурить удастся? Закуриваю очередную сигарету… Снова пекут пальцы и снова звонит телефон. Угадайте кто? «Молча-а-ать!» – ору я на ходу зверушкам. «Печёный» на сей раз предлагает «дела» без предоплаты. Расплатиться мне великодушно позволено вечером и даже, возможно, завтра. Я, матерясь, в сердцах, соглашаюсь. И, уверенная в том, что денег от меня он не увидит никогда, засовываю зверушкам по кляпу в рот и обсуждаю место встречи. Вешаю трубку. Собираюсь (в этом я – как солдат) и выхожу на стрелку. В открытые двери за мной проскальзывает моя сладкая парочка. Всю дорогу они скачут вокруг, перебивая друг друга, пытаются меня вразумить речами о бесплатном сыре и адресе, по которому этот сыр можно получить. Понимая, что я на них не введусь, неведомая зверушка с надменным видом изрекает: «Не говори потом, что мы тебя не предупреждали!» Тем временем я подъезжаю к месту встречи. Очень людное место у метро. Глазами шарю по лицам и обстановке. Не наблюдает ли кто за мной?

Люди снуют вокруг в своих хлопотах. Обеденное время. В ожидании я понемногу успокаиваюсь, наслаждаясь весенним солнышком. Подходит «Печёный». Его вид меня несколько обескураживает. Грязный, небритый. Это потом я буду всё прокручивать в голове и трезво оценивать. Сколько помню «Печёного», он всегда следил за собой. Аккуратный, всегда гладко выбрит, безупречно чистый воротничок, идеально выглаженные стрелки на брюках, до блеска начищенная обувь. Так обычно выглядят наркоманы – сидельцы старой закалки. Сегодня всё в нём не так. Грязный, синяк на скуле, пальцы в ссадинах. И штырь от него такой, что люди шарахаются. Всё это он небрежно объясняет поездкой в село за соломой. Не успел ещё домой заехать, помыться и переодеться. Ну, всякое в жизни бывает. Это потом я поняла, что всё в нём кричало о неделе, проведенной на нарах в райотделе. Он, оглядывая площадь, говорит:

– Идём куда-то в менее людное место, – и ведёт меня через подземный
переход во дворы, явно ему знакомые.

Списываю это на то, что он местный абориген. Проходим под аркой, сворачиваем в первый открытый подъезд. Поднимаемся, между вторым и третьим этажом он останавливается, отворачивается, расстёгивает штаны, что-то там колдует, и вручает мне двадцатку, под завязку наполненную приличного цвета «делами», но при этом обрезанную и за-
паянную с двух сторон (не сольёшь). Вручает, на ходу застёгивая штаны. С криком «Созвонимся!» – он в секунду покидает подъезд. Я, пытаясь сообразить, как спрятать понадёжнее это сооружение, слышу тихие звуки поднимающегося по лестнице человека. Я пытаюсь найти место, где можно спрятать в подъезде баян. Всё просматривается, как на ладони.

Шаги неумолимо приближаются, я пытаюсь поставить пальцы на старт для слива, но понимаю, что это сделать нереально. Начинаю движение навстречу поднимающемуся. Нас разделяют несколько метров, встречаемся взглядом. Я слышала, как громом раздаются удары моего сердца, понимала: из подъезда меня не выпустят. Равняемся и он с криком: «Приехали! Стоять!» – заламывает мне руку, сжимая кисть таким образом, чтобы я не скинула баян. Сопротивление бесполезно. Куда мне против этого натасканного пса легавого? Дальше всё по плану: появляются подставные понятые, подтягиваются довольные проделанной работой остальные ОБНОНовцы. Исписывают ворох протоколов. Триумфально двигается процессуальное действие, именуемое у них «ОПЕРАТИВНАЯ РАЗРАБОТКА».
В простонародье же – это «липовое дело», которое они отшлифуют – не придерёшься, подадут в суд, а дальше моя судьба окажется в руках судьи. Пока же в резерве у изобретательного ОБНОНа есть несколько сценариев.

Динамика первого зависит от моего (и моих близких) материального состояния, то есть от возможности оплатить их ненасытные аппетиты. И второй вариант, работающий в случае моей неплатёжеспособности, но при котором ОБНОН по-любому в проигрыше не останется, ведь процент раскрытия преступлений занимает немаловажное место в их работе. А
тут за полдня и выслежен, и пойман с поличным, и обезврежен опасный преступник. Звучат фанфары, а на горизонте загораются новые звёзды, летящие прямиком на погоны наших «доблестных борцов с незаконным оборотом наркотиков»…

Но есть ещё и третий вариант. Его вам предложат по ходу ваших слёзных возлияний по поводу того, что здоровье у вас слабое и что вы не выдержите кумара в застенках и т.д. Тут вам озвучат резонный вопрос и дадут на него сами резонный ответ:

– А кого нам сажать, если мы тебя отпустим? Нам-то что с этого? Сделай так, чтоб на твоё место село несколько человек – и мы останемся друзьями.

Это именно тот сценарий, который «честно» отрабатывает «Печёный». Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Вот я сейчас и являюсь шкуркой, принесенной «Печёным» в жертву правосудию во имя его, «Печёного» свободы. Ещё пару шкурок – и гражданин «Печёный» уже вольная птица. Таким образом, наблюдается арифметическая прогрессия. Хлопнули одного, а получается – минимум двоих, и на этом уроды не остановятся. Что же делать нам? Как остановить, исправить ход событий? А если всё же вспомнить, что ты ЧЕЛОВЕК, имеющий права и живущий в государстве, которое держит курс на правовое, европейское и законопослушное? Скажите – проигрышный вариант? Прав тот, у кого больше прав? Пока мы будем так думать и поступать, о прогрессе можно только мечтать. А не пора ли начать бороться? Ведь ты не один, есть те, кто тебе помогут. К примеру, есть Отдел
Внутренней Безопасности при СБУ Украины, который занимается обезвреживанием таких зарвавшихся ментов. А над ОБНОНом есть ещё начальство, с молчаливого согласия которого и творится весь беспредел среди тех, кто призван стоять на защите законности. Пока мы сами не выведем на свет весь негатив, мы так и будем прозябать в государстве, которое занимает шестое место в мире после Колумбии по коррупции.

Если тебе, дорогой читатель, интересно, чем закончилась эта «оперативная разработка», отвечу честно – я уехала на три года туда, куда менее всего хочется попасть. Так как на взятку у меня денег не было, равно как и желающих заплатить за меня не нашлось. Увеличивать показатели работы ОБНОНа путём арифметической прогрессии – это не мой метод. Оставим эту грязь «Печёному» и ему подобным. Каждому – своё! Вот я и поехала за лагерной романтикой. Зато честно! Это печальная сторона медали, но есть и радостная – благодаря моим стараниям и активной помощи Отдела Внутренней Безопасности при СБУ Украины – два опера больше не работают в органах. Мелочь, а приятно!

Оля “ХУДОЖНИЦА”

От редакции: чтобы развеять чьи-то возможные сомнения по поводу изложенной истории, спешим заверить вас, что автору этих строчек пришлось 7 (семь) раз освобождаться. Уму непостижимо… Целых семь раз система лишала свободы человека по одной и той же статье – «хранение наркотических веществ без цели сбыта»…