Опросы Всероссийского центра изучения общественного мнения по употреблению наркотиков показывают, что 35% наркоманов после бесплатного лечения держатся одну неделю, 17% – месяц и только 4% – один-два года. Треть получавших помощь оценивают ее как неудовлетворительную, жестокую и унижающую.
«У нас – ужас. На кладбище везут каждый день. Пошла вторая волна с 2005 года, и в основном дети, подростки. Как это может быть? Ведь они видели, как целое поколение в землю легло у них на глазах. Как будто война прошла. Они играли в песочнице, а рядом мы кололись, корчились», – говорит Антон. 10 лет назад усилием воли со шприца слез, перестал быть бандитом. Он живет в небольшом шахтерском сибирском городе. Имя, фамилию и город просил не называть: убьют.
«Были банды, малиновые пиджаки, уколоться было модно. Мы гнили. Теперь сгорают. Раньше потребитель шел к наркотику, теперь наркотик пришел к потребителю. Система отлажена", – говорит Антон, спасшийся и спасающий от смерти других. «Группа риска – дети. Родители пьют, дети – колются, никаких перспектив нет, никому эти люди не нужны. А ведь их деды, отцы были героями труда, заслуженными людьми. И вот они стали не нужны. 90-е годы как-то пережили, многие встали на ноги. Но с 2001-го пошла новая волна, другие наркотики, которые уже шанса выжить не дают. Год-два – и труп, – продолжает Антон. – Нет никакого государственного плана, как будто главное – чтобы тихо сидели и умирали, чтобы без бунтов». Как сказал праведник, спасись сам – и вокруг спасутся тысячи. Антона судьба привела к протестантам. Только в его маленьком городке они создали уже 10 центров для реабилитации наркоманов. Их опыт прост и сводится к очень простым методикам: спасают труд, вера и плечо товарища. Деньги и дорогие клиники, замещающие средства и беседы с психологами не спасают, а просто откладывают кару. По словам Антона, у них в городе – два канала поставок. Один держит выходец из Таджикистана, другой – цыган. У обоих в каждом районе по несколько десятков точек, свои машины, свои «бегунки»-разносчики, своя система заказов дозы по SMS. Круглосуточно, без выходных и перерывов на обед. «Скинул сообщение – через полчаса тебе доставили товар. Если дозу везут на такси – 300 рэ, если своими ножками топаешь – 150 рэ. В день надо две дозы для начинающих, три – для тех, кто уже подсел». – Антон и его товарищи знают по именам всех, кто везет, торгует, распределяет и продает. «Будет принято политическое решение – все будет ликвидировано в один день. А сейчас нет ни политики в отношении наркоманов, ни действенных центров, ни методов лечения. Вот, допустим, они накроют всех, и наркоманы выйдут на улицы. Что им делать с этими толпами? А так власти думают, что хоть как-то контролируют ситуацию, некий баланс создают», – рассуждает Антон. «Даю цены по Москве и Питеру", – диктует Саша, молодой парень, который категорически не захотел идти по стопам старшего брата, то есть не захотел пробовать. Ненавидит наркотики и хочет истребить их на корню. Тоже просит имя изменить: "Грамм гашиша в Москве – 600 рублей, в Питере – 250. Таблетка экстази – 600 рублей и 350. Порошок амфетамина – 1200 и 600. 1 грамм кокаина – $120 и около $90, этого хватит одному человеку на ночь. Капля ЛСД – 700-800 и 450-500. Героин молодежь в столицах не уважает, боится его и считает дорогим и нечистым наркотиком. Еще грибы – их собирают все, кому охота, в конце августа и в сентябре». Он считает, что в Москву большая часть отравы приезжает из Петербурга. Самые дорогие везут из Европы. Азиатских потоков здесь меньше. Двое его знакомых сидят за распространение. «И слава богу!» – хором выдыхают его товарищи, сыплющие знанием московского притягательного дна. «Мало кто из молодых в Москве употребляет каждый день. Так, по выходным, для отдыха – это модно. Осуждать не модно, вот такая установка», – рассказывают вчерашние школьники. На таких "отдыхающих", утверждают наши собеседники, зарабатывает милиция. «Если у тебя находят, то ты либо несешь сумму от 5 тыс. до 55 тыс. рублей, либо садишься. Могут и подкинуть. Какой родитель не выкупит? Он и знать не знает, что его сынок выращивает коноплю в шкафу или что-то варит на продажу» – вот что знают эти дети. Самые умные из них догадались, что на них набрасывает сеть большая индустрия. «В том клубе играют одну музыку – она подходит для амфетаминов, в этом – другую, для экстази, в третьем – для богатых кокаинистов. Все делается, чтобы управлять молодежью. Закинулся – и нормально. Могут в алкоголь подмешать и угостить бесплатной выпивкой. Если кто-то умирает на передозе, клуб прикрывают, но скоро он открывается в другом месте. Столичные боятся героина, им хватает таблеток. Это модно; таблетки коллекционируют, хвастаются. Но ведь и мода создается под наркостиль, все продумано ради манипулирования людьми, ребята этого не хотят понимать», – рассуждает парень, не употребляющий ничего. Предлагали ему с детства – курнуть, нюхнуть. Друзья, благополучные дети из хороших семей, приготовили плов с "дурью". Ему повезло, что не был тогда голоден: о содержимом плова не предупреждали. Старший брат одного из ребят вспоминает: «Лет 15 назад шли с друзьями, подлетел паренек, весь трясется. Уколи, говорит, в вену не попадаю. Пошли в подъезд, я в вену ему сразу попал. И тут входит милиция. Наркоман исчез, шприц валяется с моими отпечатками. Наврал им, что у парня диабет, криз, вот свидетели. Будь я один, они бы со мной и разговаривать не стали, повысил бы статистику раскрываемости, или деньги тянули бы». Сколько у нас наркоманов? По данным Минздравсоцразвития РФ, за период с 1996 года по настоящее время уровень немедицинского потребления наркотиков вырос в 20 раз, и число лиц, находящихся под диспансерным наблюдением, составляет 538 тыс. человек. Ежегодно в России потребление наркотиков растет на 20–30%. Доля российских героиновых наркоманов в пять – восемь раз превышает соответствующий показатель в странах Евросоюза. "По нашей стране достоверной статистики нет, потому что наркоманов в России никто не считает, – говорит академик РАМН Татьяна Дмитриева, директор Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского. – Цифра 538 тыс. человек занижена. Мы считаем, что ее надо умножать по крайней мере на пять, и только тогда приблизимся к какой-то достоверной цифре". Самые пессимистичные оценки говорят о 6 млн российских наркоманов – это предположения ряда общественных организаций. В России уже зарегистрированы случаи потребления наркотиков десятилетними детьми: зарегистрировано 17 370 детей и 122 175 подростков-наркоманов. По разным оценкам, наркоман подсаживает на иглу ежегодно в среднем еще 15–17 человек. Наркоманов губит не только передозировка. Около 80% ВИЧ-инфицированных заразились через общую иглу. Сети Кто является низшим звеном торговцев смертью? Силовики говорят, что эти люди ничем внешне не отличаются от других. Большинство активистов борьбы с наркотиками в Сибири и на западе страны обвиняют в распространении наркотиков таджиков и цыган. Недавно судили негров, которые везли зелье из Голландии. Благодаря СМИ общество уверено, что наркотики в Россию везут самолетами, поездами, фурами с фруктами и товарами, их перевозят челноки на себе, «глотатели» в своих желудках и другие умельцы. Именно их ловят силовики, именно эти сюжеты публика видит по ТВ. Как правило, среди распространителей наркоманов нет, наркотики для них – бизнес. Но есть еще гигантская сеть распространителей, которых посадить нельзя: они обычные продавцы аптек. И есть громадный поток зелья, которое никто не изымает и не подсчитывает: его готовят из обычных лекарств. "Колесные сиропы" Фармакологический беспредел начался в столице несколько лет назад, когда в Москве реально заработал госнаркоконтроль и стало чуть труднее доставать героин. Сегодня часть аптек, в основном удаленных от центра, особо не прячась, отпускают без рецепта анальгетики-опиаты, такие как буторфанола тартрат (опиоидный анальгетик), залдиар (он содержит опиаты и крайне опасен при внутривенном введении, зато стоит всего 500 рублей), коаксил (тианептин) – мощный антидепрессант, злоупотребление которым провоцирует химическую зависимость, имован (зопиклон) и другие препараты. Контрольные ведомства периодически проверяют аптеки. Бывает, обнаруживают значительные запасы этих препаратов и от силы 20 рецептов за два-три года. Но серьезная ответственность провизорам и владельцам аптек не грозит: в крайнем случае их лишают лицензии. Некоторые столичные аптечные киоски, по данным Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН), делают на одном буторфаноле до $300 тыс. в месяц. При таких оборотах, видимо, и вопрос с лицензией можно решить. По данным аптечных продаж, вышеупомянутые лекарства – одни из самых покупаемых в России. Некоторые из них постоянно присутствуют в десятке самых популярных препаратов. «Проверенные аптечные учреждения фактически превратились в точки незаконной реализации рецептурных препаратов, пользующихся огромной популярностью у лиц с наркозависимостью", – заявил минувшей зимой глава Росздравнадзора Николай Юргель. Наркоманы разного возраста называют рецептурные препараты или зелье на их основе "крокодилами" или "колесным сиропом". Вероятное последствие их употребления в течение буквально нескольких месяцев – гангрена, как следствие – ампутация конечностей и смерть в течение года употребления. "Колесный сироп" быстрее приводит к летальному исходу по сравнению со «старыми» наркотиками. Как рассказывают наркоманы, таблетки несут «химикам» – специалистам по приготовлению наркоты из суррогата. Тем достаточно пары часов, например, чтобы выпарить раствор и получить «сироп». В микрорайонах таких «химиков» обычно знает вся округа – к ним днем и ночью идет толпа наркоманов, накрыть их бизнес легко. Но никто почему-то не делает этого. В большинстве аптек сотрудники не рискуют нарушать правила отпуска препаратов, входящих в "наркотические" списки и списки психостимуляторов, так как это влечет уголовную ответственность. Зато барбитураты, седативные и обезболивающие препараты легко расходятся без рецептов. Академик РАМН Татьяна Дмитриева отметила, что употребление наркоманами легальных медпрепаратов, например, сиропов и таблеток от кашля, становится все популярнее, а возраст употребляющих такие наркотики снизился до 12–13 лет. ——————————————————————————————————— БЕДА В ЦИФРАХ: Каждые сутки в стране от употребления героина умирают 82 человека, а ежегодно – 30 тыс. человек.
Средний возраст наркоманов, по официальной статистике, – 29,8 года, на возрастную группу 18–20-летних приходится 7%. Молодежь принимает наркотики с 15–17 лет, и уже в первый год 70% доводят дозы до трех инъекций в день.
64% наркоманов пытались избавиться от зависимости самостоятельно. Только 5% зависимых женщин и 7% мужчин не лечились и не хотели этого.
25% лечившихся граждан поступает для лечения повторно в том же году. 95–97% наркоманов в том же году вновь начинают принимать наркотики.
Опросы Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) по употреблению наркотиков показывают, что 35% наркоманов после бесплатного лечения держатся одну неделю, 17% – месяц и только 4% – один-два года. Треть получавших помощь оценивают ее как неудовлетворительную, жестокую и унижающую.
На февральских слушаниях по данному вопросу в Госдуме директор ФСКН Виктор Иванов сообщил, что в Россию из Афганистана ежегодно поступает 12 тонн чистого героина. Его ведомство считает, что это 3 млрд разовых доз по 0,004 грамма, но если таковой считать 0,1 грамма (так по закону), то разовых доз получается 120 млн. По данным ФСКН, наркомафия от реализации такого количества наркотиков получает около $16 млрд.
Виктор Иванов доложил, что ежедневно ФСКН изымает 10 кг героина, то есть около трети героинового трафика.
В докладе Комитета ООН по наркотикам и преступнос(UNODC) за 2007 год доходы всего наркохозяйства Афганистана оценивались в $3 млрд, а объем поставок – в 6,1 тыс. тонн в 2006 году и в 8,2 тыс. тонн в 2007 году. *По данным ООН, ФСКН РФ, Минздравсоцразвития, ВЦИОМа ——————————————————————————————————– Можно ли вылечить наркомана В России, согласно данным Минздравсоцразвития, работает 191 государственный наркодиспансер, около 2 тыс. кабинетов по профилактике и лечению наркозависимости, 80 кабинетов реабилитации. Однако работают они неэффективно. Это говорят и врачи, и их пациенты. Есть частные центры реабилитации. На сайте Клиники Маршака в Москве тарифы за пятидневное лечение начинаются от 100 тыс. рублей. Чтобы лечиться, приходится выплатить стоимость квартиры, хотя выздоровление в них не гарантировано. Психологи жалуются, что старые наркологи на самом деле до сих пор относятся к наркозависимости как к "глупости", от которой можно при желании избавиться. "Не колись – да и все", – говорят они, не признавая, что нужен личностный рост пациента, относясь к группам поддержки наркоманов как к религиозным сектам. Среди частных наркологов много таких, которые находят себе пару-тройку пациентов и успешно "доят" их, просто регулярно выводя из ломок. Это их бизнес на наркомании. Психиатры до недавнего времени применяли с лечебной целью электрошок – некоторые клиенты теряли связь с реальностью. В дорогих клиниках чего только не предлагают по ценам от $2–3 тыс. и выше – и бани, и массажи, и йогу, и чистку позвоночника, и очищение крови, и специальные диеты, обертывания, морские ванны. В стране существует более 350 благотворительных центров, организованных большей частью при поддержке религиозных организаций. Большинство среди них организовано протестантами. Существуют и центры, созданные православными активистами. Например, в благотворительном лечебно-реабилитационном центре «Новая жизнь» Сергея Матевосяна (Ленинградская область) с новеньким подписывают договор: он поступает сюда на год. Если родственники могут помочь деньгами – хорошо, не могут – тоже нормально. Год не курить, не пить, тяжело работать с утра до вечера в подсобном хозяйстве. Благодаря плодам этого труда центр существует и, по его статистике, надолго вылечиваются больше половины наркоманов. К Матевосяну стоит очередь со всей страны. Существует мнение, что на Западе лечат лучше и успешнее, что там применяют метадон, замещающий наркотик. «Нас зовут устраивать центры в Америку. А здесь нам рассказывают, как хорошо лечат там. Да там любой, кто задумал устроить такой центр, получает вал благотворительной помощи, господдержку, преференции во всем. У нас, наоборот, замучают проверками. Но только мы лечим трудотерапией, скудным рационом, аскетическим бытом, и это работает», – говорит Сергей Матевосян. «Немецкого наркомана приглашают в кафе, угощают кофе, дают ему метадон. Потом он приходит снова. Ему делают анализ – если он не укололся героином, ему снова дают метадон. А в остальное время он никому не нужен, иди умирай», – говорит пастор Михаил из центра в Кемеровской области. По метадоновому вопросу давно идет полемика. По большому счету технология рассчитана на безысходных больных, но уберегает общество от распространения инфекций. 12 шагов «Многие не понимают, что лечение тела – в наркологии только часть проблемы, – говорит врач-психотерапевт Московского научно-практического центра наркологии Татьяна Трифоловская, – а для лечения от зависимости требуется еще лечение души, изменение социума и огромная работа в семье». Трифоловская считает эффективной лишь известную в мире программу "12 шагов". Участвуя в ней, в мире живут нормальной жизнью 5 млн человек, зависимых от наркотиков. На станциях столичного метро среди толпы не распознаешь людей из групп взаимопомощи для анонимных наркоманов, но они есть. Они ждут там тех, у кого начался приступ тяги к наркотику. Такие группы создаются повсеместно (в столице их более десятка) силами участников программы "12 шагов". Анонимные наркоманы (Narcotics Anonymous) работают по программе, появившейся по аналогии с той, что в 30-е годы прошлого века создана в США для помощи больным алкоголизмом. Суть ее сводится к признанию факта: в одиночку человек бессилен справиться с проблемой наркомании или алкоголизма, и потому ему нужна помощь, чтобы выздоравливать, а это означает кардинально менять свою жизнь. В группе все ее члены анонимны, в том числе и при контактах со СМИ. У каждого есть куратор – волонтер из тех, кто живет "чистой" жизнью не менее года. "12 шагов" по уставу не связана с церковью, хотя есть и религиозные группы. Анонимные наркоманы считают, что семья нередко усугубляет беду: платит за наркомана долги, контролирует употребление наркотиков, но чем больше наркоман защищен от правды своего положения, тем меньше у него шансов начать выздоравливать (в этом, кстати, церковные центры полностью солидарны с этими активистами). Наркоманы приходят в "12 шагов", как правило, уже потеряв учебу, работу и доверие близких, они бессильны перед болезнью и, признав это, находят поддержку людей с такими же проблемами, но уже имеющих опыт их решения, а также профессиональную помощь консультантов и психологов, помощь близких и другие источники помощи. Все это выстраиваются в четко структурированную систему долгой, подчас многолетней поддержки. Они учатся организации мер безопасности, например избегают общения с действующими наркоманами, приобретают навыки "чистой" жизни, утерянные за годы употребления "дури", учатся узнавать и адекватно выражать свои чувства, предупреждать развитие срывов. Навыки обращения за помощью отрабатываются на собраниях анонимных наркоманов, посещение которых входит в базовый трехмесячный курс. Проходят занятия смешанных групп пациентов и родственников, совместные спортивные соревнования, праздники, дискотеки, сауны и рыбалки. Базовая установка реабилитации заключается в том, что наркомания – это практически навсегда. Лечение всегда только добровольное, основанное на информированном согласии пациента. У религиозных активистов «12 шагов» вызывает сомнения потому, что они считают этот круг замкнутым. Группа никуда не приводит человека, рано или поздно этот круг ему надоест. Скажем, православные и протестанты не просто стараются привести к выздоровлению, но и знакомят бывших наркоманов со здоровыми людьми, вовлекают их в большое дело, не связанное только с делом спасения наркоманов. «Если душа, порабощенная злом, хочет освободиться, она должна заполнить себя новым смыслом. Смысл для души состоит в том, чтобы стать частью большого и настоящего дела. Иначе все напрасно», – считает Ольга М., объехавшая самые разные центры сначала в поисках излечения, а потом – для обмена опытом. Корни Чтобы бороться с явлением, нужно понимать его природу. Существует три концепции. Первая сводится к тому, что в засилье наркоты виноваты выходцы из Средней Азии, афганцы. Вторая настаивает на некоей абстрактной коррумпированности чиновников. Третья говорит о том, что наркотики – это оружие западных спецслужб против России. Все три годились бы, если бы наркотики бушевали только в России. Вице-президент Афганистана Карим Халили на прошлой неделе получил из рук директора ФСКН Виктора Иванова список высших должностных лиц его страны, причастных к наркотрафику. Этот список впервые был обнародован американским телеканалом ABC News в июне 2006 года, когда были преданы гласности секретные документы Пентагона по афганским союзникам США. Но ООН ежегодно и открыто говорит о более сложных связях. Так, доклад комитета ООН по наркотикам и преступности за 2007 год прямо сообщает о том, что войскам НАТО запрещено трогать опиумные поля. В январе 2008 года глава этого комитета Антонио Мариа Коста привел яркий пример. Для превращения 1 тонны опиума-сырца в героин нужно 2–6 тонн ангидрида уксусной кислоты, которую в Афганистане не производят. Только в 2005 году было завезено 10 тыс. тонн ангидрида, то есть в страну проник караван из 500 20-тонных трейлеров. НАТО не заметило эти машины и не поинтересовалось, зачем столько уксуса. В Министерстве по борьбе с наркоторговлей Афганистана корреспонденту «Газеты» два года назад рассказали, что афганцы не смогут в одиночку одолеть проблему. Ведь 2–3,2 млн афганцев выращивают мак, то есть примерно каждый десятый из 25 млн населения. Они и их семьи умрут, если выжечь мак. Афганские офицеры показали скрытую съемку плантаций, охраняемых иностранными солдатами, сцены погрузки на иностранные самолеты. С 2006 года ведутся безрезультатные переговоры об открытии представительства ФСКН РФ в Кабуле. Никакой реальной помощи по борьбе с наркотиками Афганистан до сих пор ни от одной страны так и не получил. По оценкам госнаркоконтроля, примерно 30% урожая идет из Афганистана в Россию северным маршрутом через прозрачные границы Таджикистана, Киргизии, Узбекистана, Казахстана. В Киргизии, пока там действовала американская база, всерьез обсуждался план промышленных масштабов посевов мака. Почему при такой информированности спецслужб мира о состоянии дел нельзя победить всю сеть? Ведь умеют же спецслужбы выследить шпионов или тайные организации. Почему узнать о 400 химических лабораториях на границе Таджикистана и Афганистана удалось, а уничтожить их – нет? Почему в интернете легко можно купить все оборудование для выращивания конопли? Почему молодежь знает, где торгуют зельем, а силовики не знают? Напрашивается самый простой ответ: видимо, спецслужбы не заинтересованы в прикрытии наркотрафика, поскольку он является неисчерпаемым источником черного нала. Этот вопрос исследовали многие бывшие работники ЦРУ и МИ-6 на примере действий албанских и курдских наркокурьеров, колумбийского наркокартеля и азиатского опийного «золотого треугольника». Ни одна спецслужба мира ни разу не призналась в том, что она бессильна против наркотрафика. Самый известный пример насаждения наркотрафика – опиумные войны, которые в 1840–1860 годах провела Британия против Китая. Британия хотела ввозить и распространять запрещенный в Китае опиум из Бенгалии. Китайцы сожгли склады, арестовали потребителей – и началась война. Китай проиграл, выплатил громадную контрибуцию, отдал Гонконг, а англичане получили право торговать опиумом. Население Китая за 40 лет сократилось с 416 млн на 50 млн человек. В 60-х годах XX века ФБР разработало и внедрило наркосеть в ряды «Черных пантер», когда их сочли опасными для США. В 70-е годы наркокурьеры были направлены в индейские резервации, где сложилось сильное движение за освобождение. До сих пор в индейских резервациях жесткий прессинг действует в отношении любых правонарушителей, кроме торговцев алкоголем и наркокурьеров. Победить наркотики в истории смогли считаные страны. СССР справлялся с наркоманией вплоть до 1991 года, хотя на его территории были и марихуановые, и опийные плантации. Удалось одолеть наркотики коммунистическому Китаю – казнями и жесткой политикой. С этой бедой легко справилось правительство "Талибана", о чем сейчас не любят вспоминать в Афганистане. Согласно докладу ООН, талибы резко сократили посевы мака до 185 тонн в год, а в 2000–2001 годах практически ликвидировали их. С наркотрафиком борется и Иран. До исламской революции 1979 года в Иран совершали наркотические паломничества европейские хиппи. В 1989 году в Иране за распространение наркотиков была введена смертная казнь. Большая часть из трех сотен ежегодных казней в Иране, возмущающих правозащитников, – это казни наркоторговцев. Иран укрепил границу с Афганистаном, и его пограничники ведут настоящие бои и систематический отстрел героиновых караванов. Для западных государств такие меры неприемлемы. В Европе легализуют наркотики и выдают дозы в аптеках. Есть ли у нас еще время на выбор "особого" пути? 21.05.2009 / ИРИНА ВЛАСОВА, НАДЕЖДА КЕВОРКОВА
Материал опубликован в "Газете" №91 от 22.05.2009г.
.gif)
